Франсуа Герен

Люсьен, 23 года, механик с завода «Рено» в пригороде Парижа, каждое утро протирал масляные пятна на комбинезоне тряпкой, пропитанной керосином. Его соседка Мари, студентка Сорбонны, тайком подбрасывала ему в почтовый ящик книги по инженерии — их обмен начался после того, как он починил её сломавшийся велосипед. «Ты же не хочешь гнить тут до пенсии?» — спросила она, указывая на клочок бумаги с формулами, который он обронил в лифте. В гараже за автобусной остановкой Люсьен собирал двигатель из
Клодетт, помощница в парфюмерной лавке на улице Риволи, каждое утро протирала прилавок тряпкой с уксусом, чтобы перебить запах старых духов. Ее клиенты — в основном пожилые дамы в шляпках с вуалью — жаловались на цены, но всегда уходили с флаконами в ридикюлях. «*Mademoiselle, ваш жасминовый аромат пахнет дешевым мылом*», — бросала мадам Леблан, разглядывая этикетку. Клодетт улыбалась: «*Зато он не перебивает запах вашего пудреника, который треснул еще в прошлом сезоне*». По вечерам она
Марсель, владелец бара *La Vague* в рыбацкой деревушке под Дюнкерком, нашел в ящике стола потрескавшееся письмо от бывшей любовницы Адели. «Привезу тебе сицилийские оливки, если не передумаешь», — прочитал он вслух, разминая в пальцах окурок. Через три дня он уже стоял на перроне в Ницце, держа в руках чемодан с пустыми бутылками для местного вина. В баре Адели, где пахло жареными сардинами и лавандой, он столкнулся с ее младшим братом Люком, который пытался выменять у моряков из Марселя ящик