Элизабет Аллен

Джон, грузчик с завода в Окленде, каждое утро закуривает на бетонной плите террасы, пока Мэри, его соседка, вытирает масляные краски с рук тряпкой, пропитанной скипидаром. «Опять ночью писал?» — бросает он, кивая на холст с размытыми силуэтами. Она молчит, достает из кармана халата смятый чек за аренду — $67.50. Внизу, под лестницей, Карл, студент-медик, режет на кухне доску для сыра, ворча на крошки от вчерашнего хлеба. Его девушка, Элли, звонит из таксофона у автобусной остановки: «Ты забыл
В глухом шахтерском поселке Невады, Джек Торренс, бывший геолог с обожженными кислотой руками, копался в ржавых ящиках с динамитом. Его напарник, подросток Луис в засаленном комбинезоне, пытался чинить сломанный бур: "Слышь, если эта штука снова заклинит, нам обоим хана будет". В старом трейлере, купленном за пару бутылок виски, они нашли потрепанную карту с отметкой "Корона" возле заброшенной шахты "Черный жаворонок". По ночам, при свете керосиновой лампы, Джек
Риф Донован, бывший рейнджер с шрамом через левую бровь, приезжает в Ларедо после шести лет отсутствия. В кармане у него смятое письмо от сестры Мэгги: *«Джексены захватили ранчо. Эйб мёртв. Приезжай, пока не продали землю»*. На вокзале его встречает старый знакомый, Бенни-почтальон, жующий табак. **«Смотри, куда лезешь, Риф. Тут теперь их закон»**, — бормочет он, кивая на двух небритых мужчин у салуна «Золотая подкова». Донован снимает комнату над аптекой, вешает кольт на гвоздь у кровати,