Жерар Эрольд

Элен Дюваль, парижская реставраторша, приезжает в деревушку Сент-Ив близ Лилля. Её цель — восстановить алтарь в церкви Святой Клары, но в старых записях она наталкивается на упоминание о пропавшем триптихе XV века. В булочной на Рыночной площади местный антиквар Люк Мерсье, поправляя очки в проволочной оправе, роняет: «Де Витте сжёг свою работу, но угольные эскизы ещё в сарае у вдовы Лефевр». Элен замечает, что его рука дрожит, когда он говорит о «синем пигменте», который якобы сводил
В Марселе, на рыбном рынке у старого порта, Луи Бертрам, 42 года, бывший гонщик, торгуется за креветки с продавцом в заляпанном фартуке. «Два евро за кило, или я тебе колеса проколю», — бросает он, доставая смятые купюры из кожаной куртки. Его дочь, Элоиза, 19 лет, в рваных джинсах и с фотоаппаратом «Зенит» на шее, снимает чаек, игнорируя перепалку. В тот же вечер в их квартиру над пекарней врывается Карло Манфреди — римский антиквар с татуировкой ястреба на запястье. Он швыряет на стол
В оккупированной деревне Сент-Клер, 1943 год. Капитан Антуан Леблан, с щетиной и помятым кителем, прячет радиопередатчик под половицей хлева. Сержант Марсель Руже, вечно жующий яблоко, рисует мелом на стене сарая схему немецкого патруля. "Ты уверен, что старик из мэрии не слил нас гестапо?" — бормочет Антуан, вытирая ладонью пот со лба. Марсель бросает огрызок в ведро с картофельными очистками: "Если слил — к утру будем висеть на площади. Дай папиросу". В соседнем доме
Дорлеак, комиссар с щетиной в три дня, шагал по мокрому асфальту площади Жюльетт, сжимая в кармане смятый конверт. Его напарник, Люк Фабр, споткнулся о трещину в брусчатке: «Черт, тут даже тротуары против нас». В доке №7, под ржавыми кранами, они нашли тело грузчика с татуировкой морской звезды на шее. В кармане жертвы — обрывок счета из бара «Ле Гуле», где кислое вино лилось рекой, а пианист играл «La Mer» фальшиво. «Ищи связь с прошлым делом, — бросил Дорлеак, закуривая Gauloises, — Ренар не
Марко, бывший инженер, тащит за собой сына Пьетро через разбомбленные пригороды Лиона. В рюкзаке — консервы с выцветшими этикетками и карта, где красным крестиком помечен заброшенный бункер под Орлеаном. «Смотри под ноги», — бормочет он, когда мальчик спотыкается о ржавую арматуру. По вечерам Пьетро чистит старый револьвер отца тряпкой, смоченной в машинном масле, а Марко ворчит на сломанный компас: «Эти стрелки врут, как предатели из южного гарнизона». На перекрестке возле сгоревшей заправки