Леон Айзек Кеннеди

Джек МакКуэйд, бывший офицер спецназа, таскает за собой чемоданчик с досье по нераскрытым делам. Его офис — угловая комната над автомастерской в Восточном Лос-Анджелесе, где вечно пахнет жареным маслом из закусочной напротив. Напарник, Карлос Ривера, ворчал, вытирая кофе с карты города: «Ты опять рылся в мусорных баках у доков? Мэрия завалит жалобами». Джек, не отрываясь от фотографий с места перестрелки у моста Альмеда, бросал: «Там валялись пули от M16. Армейский хлам — значит, наш старый
В особняке на холмах Лос-Анджелеса, за бархатными шторами и неоновой вывеской в форме кролика, Холли Мэдисон краем глаза наблюдала, как горничная вытирает пятно от шампанского на мраморном полу. «Он требовал, чтобы мы носили медальоны с его инициалами, даже в душе», — вспоминала она, перебирая старую фотографию, где Хью Хефнер в шелковом халате сидит за роялем, окруженный девушками в бикини. Бриджит Марквардт, бывшая «главная подружка», описала расписание вечеринок: ужин в 8, танцы до полуночи,
Майкл Йорио, 27 лет, днём режет овощи в тесной кухне ресторана *Golden Wok* на окраине Бруклина. Вечера проводит в подвале автомастерской на ставках — бьётся в клетке без правил, чтобы хватило на диализ для сестры Лены. «Ты опять пахнешь бензином и кровью», — бросает она, разворачивая пакет с лекарствами. Однажды после боя к нему подходит Виктор Моралес, владелец подпольных рингов, в костюме цвета мокрого асфальта: «Хочешь настоящих денег? Завтра привези сестрёнку в мой офис. Поговорим». В