Синтия Хан

Чань Дакхэй, старший инспектор с пятном от кофе на галстуке, каждое утро начинал с проверки рации у ларька *Сам По* на углу Кэмберленд-стрит. Его напарник Вон Сяуминь, новичок в очках с толстыми линзами, вечно спорил о протоколах, тыкая пальцем в потрёпанную папку с делами: «Ты опять лезешь без подкрепления? Тут чек на взятку, а не геройство». Они патрулировали переулки Северного округа, где выцветшие рекламы лапши соседствовали с граффити банд «Красных тигров». В пятницу Чань задержал курьера
Чань Вай-Кейт, детектив из отдела по борьбе с наркотиками, три дня не спал — в рюкзаке валялись пустые стаканчики от кофе с рынка на Йи-Шин-стрит. Его напарник, Ли Минь, ворчал, разглядывая снимки с камеры у мясной лавки в Монгкоке: «Тут даже лица не видно. Ты уверен, что это Чёнг Фук-Винг?» Чань, не отрываясь от карты с пометками, бросил: «Проверь вышки связи возле парка. Он звонил кому-то вчера в четыре утра». К вечеру они нашли ключ-карту от склада в Чимсачёе — под ящиком с тухлой рыбой, в
Лян Вэй, в кожаном пиджаке с потёртым локтем, ждёт под вывеской лавки сушёных трав на Темпл-стрит. В кармане — конверт с венгерскими паспортами для братьев Чен. «Половину сейчас, — бросает он, разминая сигарету в пальцах, — или твои люди до утра будут вылавливать груз из залива». За спиной у него гул ночного рынка: продавцы крабов кричат цены, старуха в клетчатом фартуке выливает помои в сточную канаву. Чен молча кивает, но Лян замечает, как его взгляд скользит к чёрному «Мицубиси» у угла.
Ли Чунг, детектив с обветренным лицом, сидел в закусочной на углу Натан-роуд, ковырял палочками остывшую лапшу. Рядом Вонг, его напарник, щелкал семечки, бросал скорлупу в жестяную пепельницу. «Ты видел, как тот тип из «Золотого лотоса» пялился? — Вонг кивнул на зарешеченное окно. — У него за пазухой минимум два ствола». Ли вздохнул, достал из кармана смятый конверт — фото торговца оружием, Лу Шаоцзе, с шрамом через левую бровь. Вентилятор скрипел над головой, смешивая запах жареного масла и
Чан Кай, ветеран портового дока с шрамами на левом предплечье, свозит в Шэньчжэнь старые телевизоры «Sony» через мутные каналы Жемчужной реки. Его напарник, Ли Мин, щеголяет в кожаном пиджаке с дыркой от сигареты — подарок бывшей жены из Макао. Они грузят коробки в ржавую баржу «Золотой дракон» ночью, пока таможенник Вонг спит в будке, прикрыв лицо газетой с заголовком о забастовке текстильщиков. «Если не вывезем до рассвета, — шепчет Чан Кай, сплевывая жвачку в воду, — старик Ло снимет с нас
Чен Кай, старший инспектор из отдела по борьбе с контрабандой, копался в бумагах за столом, заваленным пустыми стаканчиками от кофе. Его напарница, Ли Мин, в джинсовой куртке и с потёртым блокнотом, ворчала: «Оперативники с Запада слили данные — Вонг Чжимин уже в курсе слежки». В порту Цим Ша Цуй, под шум кранов и запах гниющей рыбы, Чен нашёл ящики с австрийскими маркировками. Внутри — обрезки стволов, завернутые в старые газеты. «Кто-то кормит триаду через наши доки», — бросил он в трубку,
Ли Минь, детектив в потёртой кожаной куртке, каждое утро покупает жареные пельмени у лотка возле рынка Ваньчай. Её соседка Чжань Вэй, владелица закусочной «Золотой дракон», вечно ворчит на задержки аренды, но подсовывает ей в сумку контейнеры с лапшой: «Ты опять забыла выключить плиту? Умрёшь голодной». В участке на третьем этаже, где кондиционер гудит, как трактор, Ли Минь копается в папках с делами о пропавших грузовиках — все маршруты ведут к докерам в заливе Виктория. Чжань Вэй заметила
В портовом районе Гонконга Ли Вэй, 19-летний подмастерье кузнеца, находит в развалинах мастерской отца ржавый клинок с выбитым иероглифом *цзинь*. "Почему отец спрятал его под наковальней?" — бормочет он, протирая лезвие тряпкой, пропитанной маслом. На следующий день старик Чжоу с лотка жареных каштанов шепчет: "Чёрный дракон ищет это железо. Беги, пока ноги целы". Ли Вэй зашивает клинок в подкладку хлопкового пальто и садится на паром до Макао, где в переулке за рынком
Ох, помнишь эту историю про крутую тётку с бешеными трюками? Боже, как же я обожала её в детстве! Сидишь, бывало, перед телеком с пачкой чипсов, глаза по пять копеек — она там на крышах скачет, злодеев лупит, а ты мысленно примеряешь её косуху. Сейчас пересматривала от скуки — смеялась до слёз над спецэффектами, конечно, но сердце всё равно ёкает. Как же здорово, что тогда не заморачивались супер-реализмом, просто брали и делали огонь! Эх, жаль, сейчас такое редко встретишь — всё какие-то