Кори Кэрриэр

В гараже на окраине Чикаго Джейк, в масляном комбинезоне с надписью «Bud’s Auto», ковырялся в моторе «Шевроле» 78-го года. Его сестра Рози, в растянутом свитере и с сигаретой за ухом, ставила банку кофе на верстак: «Опять Эдди звонил. Говорит, если до пятницы не отдашь долг, шины порежет». Джейк вытер руки тряпкой: «Пусть попробует. У меня в багажнике два домкрата и паяльная лампа». По вечерам они собирались в закусочной «Марвинс», где Рози перебивалась официанткой, а Джейк проигрывал мелочь в
В 1910-х Генри "Инди" Джонс-младший таскает за потрепанный ремешок потрепанный кожаный дневник, куда записывает координаты этрусского некрополя. В Мехико он ввязывается в драку из-за глиняной таблички с ацтекскими символами — местный торговец антиквариатом кричит: *«¡Ese chico robó mi mercancía!»*, пока Инди, пятная рубашку гранатовым соком, перелезает через стену монастыря. Через неделю он уже в Каире, где старый археолог Эмиль Марко с сигарным пеплом на жилете учит его различать
Генри Джонс-старший тащит сына, 16-летнего Генри-младшего, через пол-Европы в 1908 году. В поезде Вена–Прага отец, не отрываясь от тетради с готическим шрифтом, бормочет: *«Псалом 127:3 – сыновья как стрелы в руке воина»*. Индиана, раздраженно щелкая складным ножом: *«Стрелы хоть куда-то летят, а мы третий день туда-сюда по вагонам ползем»*. В пражской библиотеке они роются в архивах Распутина, выискивая связь между византийским крестом и тамплиерами. На обед – черствый ржаной хлеб с луком,