Лина, 17 лет, моет чашки в нью-йоркском кафе «Мартини» — треснувшая плитка на полу, жир от блинчиков на фартуке. Письмо от нотариуса из Сан-Джиминьяно падает между заказом на капучино и чеком: отец Марко, бросивший семью десять лет назад, оставил ей дом в Тоскане. Подруга Эмиль, разрисовывающая меню у стойки, хмыкает: «Съезди, хотя бы ради бесплатного вина». В чемодане — джинсы, пачка сигарет «Marlboro» и фотография матери, которую Лина прячет в карман. В доме под Флоренцией пахнет плесенью и
В приморской деревушке под Бари Марчелло, 28 лет, ворочает ящики с анисом в подсобке семейной дистиллерии. Сестра Карла, в фартуке с пятнами карамели, тычет в него пальцем: *«Папа завещал рецепт только мне. Ты даже *узо* от *ракии* не отличишь»*. Он хлопает крышкой медного перегонного куба, откуда пахнет лакрицей и пылью. В углу — коробка с письмами от клиентов 70-х, адресованных их деду, Аугусто. Марчелло крадет ключ от погреба, где в дубовых бочках мутнеет настойка с пометкой *«1984»* на
Лука, 22 года, разгружает ящики с лимонами на рынке в Портофино, когда замечает Софию — новенькую официантку из кафе «Дель Маре». Она, в потёртом фартуке с пятном от кофе, роняет поднос с бокалами просекко; осколки застревают между брусчаткой. «Ты всегда так начинаешь день?» — усмехается он, помогая собрать обломки. Она в ответ бросает: «Только когда кто-то стоит и пялится». Диалоги между ними — это стычки из-за мелочей: он подкалывает её за акцент (она с Сицилии), она высмеивает его привычку