Совершенно нетипичную для современного индийского Болливуда историю рассказывает остросюжетный фильм «Коммунист», главный герой которого всегда хотел стать политическим деятелем. Еще с самого детства Кришна Кумар наблюдал за тем, какими неравными правами обладают представители его народа. Кто-то постоянно купался в богатстве и роскошах, а кому-то и кусочек белого хлеба на обед хватало для абсолютного ощущения счастья. Поэтому, будучи перспективным студентом, паренек хорошо разобрался с
Арун Гавли родился в семье бедного мельника, так что в детстве мальчишка был лишен одежды, нормальной еды и целых игрушек. Поэтому заветной мечтой Аруна стало собственное обогащение, которое помогло бы ему забыть все трудности жизни бедняка. Но в обездоленной и практически нищей Индии очень сложно стать богачом и сохранить при этом законопослушность и честность. Так что вскоре Арун станет приспешником влиятельного криминального авторитета и станет зарабатывать себе на жизнь воровством и даже
Молодая медсестра Прия Шарма, живущая в переулках Мумбаи рядом с вонючим рыбным рынком, случайно находит в сумке пациента потрёпанный блокнот с координатами. «*Тут что-то про затонувший корабль у побережья Гоа… Санжай, смотри!*» — трясёт она листками перед братом-таксистом, который тут же хватает карту: «*Если это правда, мы вылезем из долгов за месяц*». Они воруют у ростовщика старый мопед, закладывают мамино золотое кольцо на бензин и мчатся по разбитой трассе, пряча блокнот в банке с
Прия, 26 лет, перебирает пакетики с куркумой и тмином на рынке Кроуфорд в Мумбаи. Ее пальцы в крапинках от масла — вчера пережарила пажитник для чатни. "Мама говорила: если лук шипит как змея, пора добавлять имбирь", — бормочет она, протирая лоб краем сари. В углу её кухни — потрепанный блокнот бабушки Лалиты с пометкой "Для Прии" на обложке. Арджун, владелец закусочной *Дхаба 56*, приносит мешок риса: "Вчера туристы из Франции просили карри без перца. Представляешь?
В городке Джхабхар, затерянном между рисовыми полями и пыльными дорогами, 17-летняя Бумика Шарма каждое утро месит тесто для чапати, пока её мать Сумон жарит панир на раскалённой сковороде. Отец Раджеш, водитель автобуса, бросает ей: «Зачем тебе колледж? Выучишься готовить — выйдешь замуж». Брат Анураг, студент инженерного в Дели, приезжает на каникулы в новом джинсе и смеётся: «Ты даже формул не знаешь, а мечтаешь о лабораториях». Бумика тайком пишет уравнения на обороте квитанций за свет,
Амита, 27 лет, клерк в муниципалитете Мумбаи, случайно наталкивается на папку с пометкой *Project Saraswati* в кабинете начальника. Внутри — схемы отвода воды из деревень штата Махараштра, поддельные подписи старейшин. «Ты вообще понимаешь, что это смерть для сотен колодцев?» — шепчет она по телефону двоюродному брату Радживу, журналисту-расследователю из Дели. Тот приезжает через два дня, пряча камеру в потрёпанном рюкзаке с нашивкой *Iron Maiden*. В авторикше, объезжая пробку возле Crawford
Джагадиш, худощавый парень в очках с поцарапанными линзами, каждый день топал в инженерный колледж через рынок, где торговцы кричали *"Самса горячая, три за десять!"*. Дома его ждала бабушка Савитри с чашкой чая масала и упрёками: *"Соседи уже шепчут, почему ты до сих пор не сделал предложение Сумьяре? Её отец дважды спрашивал про твою мастерскую…"* Вместо ответа он нырял в сарай за домом, где пахло паяльной смолой и лежали разобранные дроны. Его друг Раджеш, вечно в краске
В Мумбаи, на переполненном рынке Кроуфорд, 23-летний Адитья Патель в потёртой рубашке разгружает коробки с дешёвыми наушниками для магазина электроники. Его соседка по трущобе, Рита Верма, 19 лет, продаёт *чай масала* из жестяного киоска, постоянно вытирая ладонью пот со лба. «*Паагал хогая?* Ты с ума сошёл?» — кричит она, когда Адитья предлагает подменить ингредиенты в напитках, чтобы сэкономить. На заднем плане — визг автобусных тормозов и запах горелого масла из закусочной «Шанти». Всё
Аравинд, 19 лет, торопливо протирает столики в забегаловке «Масала-уголок» на окраине Ченнаи. На улице висят серые тучи, но дождя всё нет — только духота и потные спины прохожих. «Эй, мечтатель! — кричит хозяин, шлёпая полотенцем по прилавку. — Клиенты ждут, а ты в окно пялишься!» В соседней лавке Риту, 17, раскладывает дешёвые зонты, которые её отец сбывает перед сезоном муссонов. «Скоро всё сгниёт, если не продадим», — бормочет она, вытирая пыль с ярко-розового тента. Аравинд, проходя мимо,
Раджеш выходит из автобуса на углу рынка Коллапура, поправляя потёртый рюкзак. На нём та же зелёная рубашка, что была при аресте два года назад — пятно от пальмового масла на воротнике. У ларька с жареными пакорами его ловит Арун, в золотых цепях и с сигаретой за ухом: «Слышь, старые склады у порта. Хозяин сдох — наследники гниют в Дели». Раджеш молча ковыряет гвоздём в трещине стола, пока продавец наливает чай в стаканчик из газеты. «Думаешь, просто отдадут?» — бросает он, вытирая пот со лба.
В Мумбаи Аджай, водитель старой рикши с потёртым сиденьем, каждое утро подвозит Прию до колледжа. Она, в синей форме с потёртым локтем, прячет в сумке дешёвые самосы, которые он воровал у уличного продавца: «Опять голодная будешь?» — смеётся он, а она щупает в кармане смятый чек за учебники. Вечерами они сидят на крыше его дома-трущобы, слушая рёк мотоциклов внизу. Отец Прии, полицейский с потёртым ремнём, однажды застаёт их за рукой в руке: «Ты думаешь, я позволю дочери мыть полы в чужих
**Красное небо (2018) – Индия** Окей, представь: обычный городок где-то в Индии, тишина, жара… и тут бац – небо становится алым, как будто его ножом разрезали. Люди в шоке, конечно. А главная героиня, Арадна – девчонка лет двадцати, которая и сама не понимает, как влипла в эту мистику. Она ведь просто пыталась найти пропавшего брата! А в итоге нарвалась на древнее проклятие, богов, которые спят уже тысячелетия, и корпорацию-монстра, что хочет превратить небо в этакий портал для своих темных
Знаешь, иногда натыкаешься на кино, которое будто вырывает тебя из повседневности и швыряет куда-то в снежную пустыню, где даже дыхание замирает. Вот этот фильм... Ой, даже не знаю, с чего начать. Там же эти северные пейзажи — такие бескрайние, что аж мурашки! Сидишь и думаешь: «Как люди вообще выживают в этой ледяной пустоши?» А герои... Ну, они же не супергерои в плащах, а обычные, как мы с тобой. Ссорятся из-за ерунды, смеются над глупостями, но в какой-то момент понимаешь: за их спорами о
Картик, 17 лет, каждое утро пробирается через узкие переулки Гестхаус-роуд, обходя лужи с дождевой водой и разносчиков *идли*. Его мать, Лалита, продаёт цветочные гирлянды у храма Капалишварар — пальцы у неё вечно жёлтые от куркумы и лепестков. «Деньги за аренду через три дня, — напоминает она, пока Картик глотает холодный кофе. — Не лезь снова к Арулу в аферы». Арул, друг детства, торгует подержанными деталями от скутеров возле вокзала Эгмор. «Слушай, сегодня вечером грузят контейнер с
Знаешь, как бывает — смотришь кино про семью, где папаша — какой-нибудь матерый бизнесмен из Кералы, а сынок… Ну, тот ещё фрукт! Вечно витает в облаках, делами не интересуется, только деньги тратит. И тут бац — влюбляется как миленький в скромную девушку из церковного хора. Кэтрин, кажется, её зовут? Ну ты представляешь: он — ветреный мажор, она — тихая, с ангельским голосом. Я уже мысленно готовлю попкорн: щас начнётся! Отец, конечно, в бешенстве — мол, опозоришь семью, сынок. А этот-то ушами
Знаешь, иногда натыкаешься на фильмы, которые будто специально созданы для тех вечеров, когда хочется одновременно смеяться и верить в чудеса. Вот смотришь — вроде всё предсказуемо: запутанные парочки, нелепые ситуации, эта вечная игра в «он её — она другого». Но черт возьми, как же это цепляет! Особенно когда герои начинают метаться между глупыми решениями и внезапными прозрениями. То ли дело в актёрах, которые играют так, будто сами верят в этот бардак, то ли в диалогах, от которых то