Atlie Gilbert

Лана Восс, бывшая парамедик из Чикаго, роется в коробке со старыми газетами в своей однокомнатной квартире, когда звонит сгоревший телефон. Голос настойчиво шепчет: *«Они нашли третий шрам. Метро-Уэст, через час»*. На станции под 58-й улицей она натыкается на тело мужчины в рваном плаще — Элиас Трент, ее контакт из первого сезона, с выжженным символом на ладони. Внезапный взрыв в тоннеле выбрасывает черный дым с алыми прожилками. Лана хватает ключ-карту из кармана Элиаса, пока кафельная плитка
Лина нашла потрепанный блокнот под кроватью в квартире Ю — там пахло лавандой и пылью. На страницах мелькали схемы маршрутов из Сан-Франциско в Сакраменто, списки библиотечных шифров, обрывки фраз на японском: *«Они следят за мной через камеры на Бейкер-стрит»*. В углу лежал билет на автобус, сгоревший дотла неделю назад. Лина позвонила Каю, младшему брату Ю: «Ты видел эти цифры? 35.6895, 139.6917…» — «Токио? — Кай хрипел, будто не спал сутки. — Она говорила про какого-то старика в чайном
Маркус, священник с облупленным крестом на шее, каждое утро открывал церковь в Брентвуде — городке, где аптека до сих пор выдает лекарства по бумажным рецептам. В четверг он налил кофе в треснувшую кружку с надписью «Божий воин», когда миссис Эверетт, регулярно жалующаяся на боль в коленях, спросила: «Когда крышу почините? Дождь на иконы капает». В кабинете за алтарем Маркус пересчитал купюры третий раз за утро, пальцы дрожали. «Лидия, тут пятьсот баксов исчезло», — пробормотал он в телефон,