Marie Wetherell

В пригороде Финикса, 32-летний Итан Моррис, ассистент в магазине стройматериалов, каждое утро поправляет манекен у входа, шепча: «Фрэнк, твоя жена снова флиртует с тем парнем из отдела сантехники». Его сестра-близнец Миа, менеджер в пекарне «Sugar Crust», находит в его рюкзаке блокнот с записями: «19:30 — голуби у почты собрались в круг. 20:15 — старуха из 4Б смотрела в окно ровно 17 минут». За столом с крошками корицы Миа тычет пальцем в страницу: «Ты написал, что светофор на Мэйпл-стрит
В Чикаго, в подвальной лаборатории с гудящими серверами, вирусолог Эмили Рено заметила аномалию в данных: образцы крови от пациентов больницы округа Кук показывали одинаковые белковые маркеры. Её коллега, эпидемиолог Джейк Торрес, разливая кофе из треснувшего термоса, усмехнулся: «Ты уверена, что это не глюк системы? Вчера эти датчики трижды перезагружали». Они сравнили карты заражений — кластеры совпали с маршрутами грузовиков компании «MidWest Logistics». Начальник отдела, доктор Лерой,
Эмили, в платье с бахромой, затягивается сигаретой у камина, пока Генри, вечно поправляющий пенсне, копается в медицинском журнале 1893 года. Роза, в кислотной кофте и с кассетником Sony на бедре, ставит пластинку The Cure — звук скрипит, смешиваясь с треском радиатора. "Опять эти новосёлы будут ковры менять", — Эмили выпускает дым к потолку, где уже застыло пятно от её прошлой привычки. Генри хмурится: "Шумы в стенах достаточно. Нелепо устраивать цирк". Роза перематывает