Анна замечает проплешины на ковре в съемной однушке на Урале, когда Олег приносит папку с распечатками. «Сосед снизу опять стучал в батарею», — бормочет он, доставая сигареты *Прима* из кармана замызганной куртки. В пятницу они едут на заброшенный завод за городом: в треснувшей бетонной будке девушка с татуировкой волка на ключице принимает документы, не глядя. «Паспорт на Татьяну Лопухину продержится месяц, потом — через Армению», — говорит она, зажигая спичку о шершавую стену. Анна прячет
Илья застрял в провинциальном городке, где единственный каток с треснувшими бортами каждое утро заливают дворники. После школы он таскал из подвала дедовские коньки, обмотанные изолентой, а вечерами слушал, как мать стучит костяшками пальцев по столу: «Стипендия в училище опять задержалась. Хоть бы твой отец…» Тренер Виктор Петрович, пахнущий дешёвым одеколоном и чесноком, орал на тренировках: «Тыы опять клюшку как лопату держишь! Вон, Петров — тот хоть шайбу видит!» Илья молча тер, пока кровь
Антон, повар «Северного ветра», разбирал коробки в подсобке под лестницей, когда наткнулся на потёртый блокнот в синей клеёнке. Внутри — рецепт пирога с морошкой, записанный химическим карандашом: «На 500 г муки два желтка, мёд вместо сахара. Лера, не забудь про цедру». На последней странице фотография: девушка у плиты в фартуке с вышитыми васильками, 1968 год на обороте. Шеф махнул рукой: «Кому сейчас твоя морошка? Вчера три столика было — суп-пюре не доели». Вечером Антон купил три банки
Кирилл чинил старый «Жигули» в гараже на Уралмаше, когда в голове всплыл образ матери — только она почему-то стояла у плиты в синем халате, который никогда не носила. Потом звонок: друг Максим, сварщик с соседней улицы, позвал в «Калину» на пирожки. За столиком с липкой скатертью Макс тыкал вилкой в салат из свёклы: «Ты вчера опять про ту квартиру в Свердловске-44 трещал? Её снесли в девяностых, я тебе сто раз говорил». Кирилл молча разминал в кармане ключ от нынешней квартиры — на брелоке была
Анна, библиотекарь из Питера, копается в архивах снесённой пятиэтажки на окраине. В папке с квитанциями за 90-е находит флешку — на ней видео: мужчина в чёрном пальто выгружает из «Волги» мешки с цементом, за кадром хрипит голос: *«Считай, могилу выкопали»*. Рядом с мелькающим в кадре киоском «Союзпечать» она узнаёт свой двор. В метро Анна сталкивается с соседом-сантехником Димой, который, увидев флешку, резко бледнеет: *«Ты лучше спроси у своего брата, чьи это подвалы»*. Брат Анны, Сергей,
Представь обычный провинциальный городишко, где даже дождь словно ленится лить как следует — моросит, будто сквозь сито. Тут и крутится наш парень, лет шестнадцати, с вечно натянутым капюшоном и взглядом, что бьётся между злостью и растерянностью. Дома — отец-алкоголик, мать, исчезнувшая в тумане своих депрессий. Школа? Да все там давно махнули на него рукой. И вот он, будто щепка в этом потоке грязи и безнадёги, однажды решает: хватит. Срывается в ночь, даже не зная куда, только подальше. А в