Майкл Лэйк

Эмили Картер, студентка-архивист из Торонто, случайно находит в подвале университета конверт 1987 года с приглашением на свадьбу, адресованным её покойной матери. На обороте — карандашная пометка: *«Они знают про ребёнка»*. В её однокомнатной квартире с отслаивающимися обоями Эмили сталкивает в кучу старые фотографии, сравнивая почерк с дневником отца. «Ты вообще смотрел на даты?» — тычет она пальцем в экран ноутбука своему соседу Лукасу, который подрабатывает доставкой суши. Он молча достаёт
Лина, 17 лет, каждое утро протирает стойку в кафе «Maple Brew» на окраине Ванкувера, оставляя разводы на стекле от старой тряпки. Её смены заканчиваются в 15:00 — ровно к моменту, когда Эйден, парень с гитарой за спиной, заказывает двойной эспрессо и кладёт на тарелку смятый листок с аккордами. «Ты опять перепутал минор и мажор», — бросает Лина, разбирая посуду. По дороге домой они идут через мост Сент-Лоуренс, где Эйден пытается напеть мелодию, а Лина молча подбирает оброненные им варежки,
В окопах под Ипром Пол Боймер, 19 лет, ковыряет ножом плесень на куске хлеба. Рядом Альберт Кропп, бывший студент-инженер, чистит затвор винтовки от грязи, ворча: «Эту ржавую железяку хоть в суп кидай — вкуснее будет». Ночью их взвод отправляют на нейтральную полосу — проверить проволоку. Франц Кеммерих, самый младший, спотыкается о труп в воронке, падает лицом в разложившуюся плоть. «Черт, пахнет, как старая бочка с селедкой», — кривится Мюллер, зажимая рот рукавом. Утром снайпер снимает
Такуя, второкурсник с постоянно заломленным воротником униформы, каждое утро проклинает трещину на стене между станциями Сибуя и Шиндзюку. Его карманный ежедневник испещрен крестиками — отметками о стычках с одноклассниками. «Слушай, Икеда, если не хочешь, чтобы твои письма Аой попали в общий чат...» — шипит Рюносукэ, разминая кулак с татуировкой скорпиона. В подсобке за спортзалом, где пахнет плесенью и старыми матами, новичок Харуто роняет фразу: «Твоя проблема не в них. Ты сам разрешаешь
В городишке Брекенридж, штат Колорадо, Эмили, 27 лет, каждую ночь тянет смену на заправочной станции "Синее шоссе". Между продажей сигарет и проверкой уровня масла она ковыряет трещину на стойке кассы ногтем, слушая вой ветра в вывеске. В три ночи заходит Джейкоб, бывший морпех с тремором в левой руке: "Кофе как кирша, и сникерс". Пока он роется в кармане за мелочью, Эмили замечает синяк под его глазом — как у того дальнобойщика на прошлой неделе. На втором этаже кирпичного
Элис Морган, монтажёр из Ванкувера, копается в коробках с плёнками, оставленными покойным отцом-документалистом. В углу гаража, пахнущем плесенью и масляной краской, она находит кассету с пометкой *"Проект '92 — НЕ ВКЛЮЧАТЬ"*. Её парень, Маркус Ллойд, техник из местного киноархива, подключает проектор со словами: "Там только пейзажи, лес за старым мостом. Но почему голос за кадром звучит… как твой?" На третьей минуте мелькает лицо девушки в красном плаще — точная копия
Эмили, с рыжими волосами, завязанными в неаккуратный пучок, каждое утро протирала старые деревянные стойки в кафе *Maple Nook*. В углу — полка с треснувшими кружками, которые хозяин, мистер Томпсон, запрещал выбрасывать: *«Они тут с 80-х, как моя первая жена — пусть постоят»*. Однажды, разбирая коробки в подсобке, Эмили нашла синюю керамическую кружку с гравировкой *«Счастье в мелочах»*. Внутри — ключ и обрывок газеты 1997 года с фото женщины, похожей на нее. *«Ты копай глубже»,* — сказала
Лив, с тремя шрамами на левом запя́стье, приезжает в Хартсвилль — городок, где аптека до сих пор закрывается на обед. В доме матери, которая умерла от передозировки обезболивающих, она находит коробку с детскими рисунками, подписанными «Джейкоб, 1998». Отец, Карл, чинит старую лодку в гараже, бросает: «Ты здесь надолго?» В клинике, где Лив заменяет ушедшего на пенсию доктора Мэлоуна, подросток Итан с ожогами на ладонях отмалчивается, пока мать, Мэриэнн, нервно теребит крестик на цепочке.