Alexx Ekubo

В Лагосе Чиджиоке, 22-летний механик с обветренными руками от работы в гараже на улице Адеола Одеку, натыкается на бронзовый браслет в ящике с запчастями от старого «Ниссана». Его сестра Амина, студентка-медик, замечает на внутренней стороне украшения надписи на языке нсубиди: *«Кровь за звенья, песок за время»*. Ночью у Чиджиоке начинаются видения — он видит толпу в традиционных *агбада*, кричащую на языке, которого не понимает, и женщину с шрамом в форме полумесяца на шее, шепчущую: *«Они
Чиди, детектив с потёртым блокнотом в кармане хаки, каждое утро начинал с чашки горького кофе у ларька возле рынка Идумута. Его напарница Амара, в очках со царапинами на левой линзе, нашла в кармане третьей жертвы обрывок чека из аптеки в районе Икеджа. «Здесь продают не только таблетки», — бросила она, разглядывая пятно от пальмового масла на бумаге. Они обыскали закопчённый склад за авторемонтной мастерской, где пахло бензином и гниющими манго. Хозяин, Олувасеун, с золотым зубом и шрамом
Чиди, младший брат, находит в старом сейфе отца затертую расписку — аптека на улице Адениран в Лагосе должна перейти ему, а не старшей сестре Ннеке. Он приходит в ржавую контору адвоката Уче, тыча пальцем в желтую бумагу: *«Па говорил, бизнес — как лев. Кто контролирует лекарства, тот и царь»*. Ннека, которая десять лет замешивала мази под треск вентилятора, отказывается верить. Она рвет квитанции за аренду, пока грузчики в заляпанных футболках таскают коробки с антибиотиками. Запах жареных
Амира, 23 года, втирает блеск для губ в съемной квартире на окраине Лагоса. Каждую среду она надевает парик с рыжими прядями, проверяет баланс на M-Pesa — надо отправить 50 тысяч найр брату-студенту в Ибадан. «Ты точно работаешь в call-центре?» — голос Ола по телефону хрипит из-за плохой связи. «Да, болтун, учи химию», — бросает она, застегивая сумку с презервативами и флаконом Tramadol. В клубе «Эклипс» за столиком с шампанским Adekunle Gold политик в агабадаре сует руку ей под юбку, шепчет:
Чиди, младший аналитик в банке на улице Адеола-Хоуп в Лагосе, каждое утро пробирался через пробки на дэнфо, опаздывая на совещания. Его сестра Амака торговала тканями *анкара* на рынке Икеджа, пряча пачки наличных в жестяную коробку из-под печенья. «Ты опять не спал?» — спросила она, заметив мешки под его глазами, когда он забежал за долейми на обед. Чиди промолчал, но в кармане пиджака жался crumpled договор о кредите под 45% — друг Эффе уговорил вложиться в «гарантированный» импорт
Екатерина, 28 лет, водитель скорой в Москве, получает вызов к пожилому мужчине с гипертонией на Садовом кольце. В квартире с потрескавшимися обоями она сталкивается с Артемом, 35, владельцем сети клиник, который предлагает ей «подработку» за 300 тысяч рублей. «Ты похожа на мою жену, только без пафоса», – бросает он, разглядывая ее потрепанные кеды. Катя соглашается, пряча аванс в карман фартука рядом с мелочью от обеда. На следующий день она уже примеряет бежевое платье с молнией, оставляющей
Энемма, парикмахерша из квартала Ошоди в Лагосе, узнаёт, что её сын Дэвид погиб в ДТП вместе с Тони — сыном Адэолы, жены губернатора. Вместо того чтобы признать смерть Дэвида, Энемма подменяет тела, пряча окровавленную школьную форму сына под кроватью. "Тони не вернется, а твой сын займет его место", — шепчет она Адэоле, врываясь в особняк на Виктория-Айленд. Адэола, в шелковом халате с вышитыми инициалами, роняет чашку имбирного чая на мраморный пол. Позже она платит полицейскому,