Мадхури Бхатия

Радж, парень с облупившейся краской на руках, каждый вечер клеил бамбуковые рейки в крохотной мастерской за лавкой отца в Мумбаи. Его друг Амит, вечно в царапинах от проволоки, таскал из порта краденую нейлоновую ткань для каркасов. «Смотри, ветер с Аравийского моря подхватит — наш «Ястреб» порвет всех на соревнованиях», — хвастался Радж, поправляя хвост змея с выгоревшими узорами. Но в апреле пригнали бульдозеры: на месте пустыря, где запускали змеи, начали рыть котлован под отель. Старик
В старом особняке под Аградом, обшарпанные стены которого пахнут ладаном и сыростью, семья Шарма пытается начать жизнь с нуля. Рави, бывший банковский служащий, чинит протекающую крышу, ворча: *«Здесь каждый кирпич словно хочет сбежать»*. Его жена Прия развешивает сари во дворе, замечая, как ветер шепчет что-то через треснувшие ставни. Их дочь Аниша, 16 лет, находит в чулане коробку с письмами 1947 года — обрывки фраз о «ночи, когда исчезли 36 человек». Младший сын Кабир собирает во дворе
Знаешь, как иногда судьба круто разворачивается? Вот этот Кишор Лале – парень из Индии, когда-то приехал в Штаты с чемоданом мечтаний. И ведь прорвался же! Сколотил состояние, врос в американскую землю, но… сердце-то всё равно тянет туда, где запах специй и шум родных улиц. Странно, правда? Деньги есть, а душа ноет по чему-то другому. Вот и сына своего пытается «вернуть к корням» – подсунул ему невесту из Индии, дочку старого друга. Мол, женись, культурой проникнись. А парень-то вырос меж