Эмили, рыжеволосая бариста в очках с толстыми линзами, каждое утро натирала старую кофемашину в кафе «Морозный Эспрессо» на углу 5-й авеню. В 7:15, как по расписанию, в дверь звонил колокольчик — Джейк, парень в потертой кожаной куртке, заказывал капучино с имбирным сиропом. «Снова снег, снова эти гирлянды», — бормотала Эмили, вытирая стойку, пока её коллега Люк разгружал коробки с имбирным печеньем. Вечером, после пятого повторения спора о подарках для мамы с сестрой в тесной квартирке с
Лила, 22 года, с розовыми прядями в волосах и татуировкой в виде полумесяца на запястье, моет чашки в кафе *Rainy Corner* в Сиэтле. На чердаке, разбирая коробки со старыми меню, она натыкается на потрепанный томик с кожаным переплетом — внутри вместо текста десятки пустых страниц. "Чего ты ноешь? Выброси или продай на eBay", — смеется Миа, коллега, жуя жевательную резинку со вкусом арбуза. Но ночью в книге проявляются строки: "Джейкоб, 17. Парк Голден-Гейт, закат". На утро
Ванда, 16 лет, сбегает из пригорода Огайо в потрёпанной Honda Civic, украденной у старшего брата. На трассе под Тусоном машина глохнет — перегретый двигатель, проколотое колесо. Её подбирает Гас, седой дальнобойщик в ковбойской шляпе, везущий партию апельсинов в Калифорнию. В бардачке Ванда находит потёртую записку матери: *«Ищи синюю дверь за пекарней Эллиотта»*. Гас, жуя соломинку, бросает: «Двигатель стучит, как мой дядя после пятничного покера. Доедешь до Феникса — брось масло 10W-40». Она
Лейла Картер, 17 лет, живет в захолустном городке Редвуд-Фоллс, где каждый третий дом облезлый, а местная забегаловка «Бобер» пахнет старым фритюром. После школы она моет полы в клинике доктора Меррик, пряча живот под бабушкиным свитером. Тест на беременность, купленный в аптеке у вокзала, она выбросила в мусорку за гаражами, но Джесс, ее младшая сестра, нашла коробку: «Ты что, обалдела? Папаша-то кто?» Лейла молчит, зная, что Кайл из старшей школы уже сменил три номера и ходит на футбол с
Лайла, студентка-биолог с облупленным лаком на ногтях, нашла Маркуса в его гараже на окраине Чикаго. Он копался в старом «Мустанге» 68-го года, пахло машинным маслом и жженым кофе из треснувшей кружки. «Смотри, что вытащил из мусора за бургерной», — бросил он ей коробку с устройством, похожим на проржавевший калькулятор. Экран мигал цифрами 03:14:15. Лайла, щурясь через очки в проволочной оправе, подключила гаджет к ноутбуку: «Тут не физика... Это что-то вроде ДНК-сканера. Оно считало твои