Грегори Баркер

Джейкоб Харпер, в потрескавшихся кожаных перчатках, сгребал подгнившую кукурузу у края поля. Его жена Лидия, в выцветшем синем халате, пересчитывала счета на кухонном столе, заляпанном кофейными кольцами. «Банк звонил опять, — бросила она, не глядя на мужа, когда тот зашел поправить керосиновую лампу. — Говорят, до зимы не протянем, если не подпишем их бумаги». Дочь Эмили, 17 лет, рылась в старом сундуке в сарае — нашла письма деда о долгах еще с 80-х, затертые грязью и машинным маслом. Сын
Эмили, с татуировкой совы на запястье, разливает кофе в забегаловке на углу 5-й улицы. За стойкой — клиенты в мятых рубашках, болтают о кредитах и разводах. Джейк, парень в потёртой косухе, каждый день берёт американо и оставляет чаевые скрученными долларовыми купюрами. «Ты как будто оплачиваешь собственные похороны», — усмехается Эмили, замечая, как он прячет квитанции за аренду в карман джинсов. Он работает курьером, мотается между районами на велосипеде с погнутым колесом. Его квартира —
Памела, 27 лет, каждое утро протирает стойку в кафе *Blue Sparrow* на окраине Чикаго. На фартуке — пятно от вчерашнего латте, которое она пытается оттереть губкой. В 10:15 заходит Лейла, соседка сверху, в растянутом свитере и с планшетом под мышкой: «Опять твой шеф забыл включить отопление? У меня в ванной леденеют трубы». Памела молча протягивает ей чашку капучино с корицей — Лейла рисует фриланс-комиксы до пяти ночи и вечно мерзнет. В перерыве Памела замечает на скамейке у парковки мужчину в