Jennifer Khoe

В обветшалом баре на окраине Фэрбенкса шериф Элай Джексон ковыряет вилкой в остывшем завтраке, пока местный механик Гас тычет пальцем в газету: «Третий за месяц, Эл. Опять ледяная вода, опять пусто». Дочь Элая, Лина, втихаря роется в архиве участка — старые дела о пропавших рыбаках помечены одинаковой синей печатью. «Почему все доки ведут к «Северному грузу»?» — бормочет она, фотографируя документы на потрескавшийся iPhone. Тем временем Картер Брайс, владелец рыбного склада, выгружает ящики с
Лиам, 16 лет, копался в подвале своего дома на окраине Сиэтла, разбирая коробки с хрипящим радио 80-х. Нашел дневник отца-радиоинженера, умершего при загадочных обстоятельствах: «*Если слышишь стабильный гул на 108 МГц — не отвечай*». Зоя, его соседка в рваных джинсовых шортах и с паяльником в руках, собрала из старого телевизора детектор ЭМП. «Тут не помехи, — тыкала пальцем в экран ноутбука с наклейкой «I ♥ CB Radio», — сигнал повторяется каждые 13 минут. Как сердцебиение». Ночью Лиам
Лиза замечает, что Сет пятый час копается в текстурах облаков для третьего уровня — его кеды забрызганы кофе, а на столе валяется обертка от протеинового батончика. «Слушай, нам нужен хотя бы один NPC с юмором, — он тыкает карандашом в ее монитор, — вот этот фермер… пусть торгует не пшеницей, а кошачьими мемами». Лиза стирает комментарий в коде, хрипло смеется: «Тогда добавим ему диалог: “Пшеница — это скучно. Купи мем про грустного Шрека”». Они спорят до четырех утра в душном офисе над
Эмили Картер приезжает в Ривертон после смерти матери, Мэрилин. В душном подвале старого дома она натыкается на коробку с потрескавшимися конвертами. Среди квитанций за электричество и выцветших фотографий — письмо 1989 года, адресованное Томасу Харгрейву. «Кто это?» — бормочет Эмили, разглядывая подпись матери. В местной библиотеке мистер Джейкобс, перебирая картотеку, хрипит: «Томас? Да они с твоим отцом каждый день в «Динаре» кофе пили. Пока не поссорились из-за чего-то…» На обратном пути