"Если сильно полюбишь" — это захватывающая, трогательная новая турецкая драма, рассказывающая историю Атеш, любимого сына и брата, которые строят мир семейной динамики, любви и сюрпризов. Атеш жил за границей, пока не вернулся домой в Стамбул, узнав, что его отец скончался. Его отец оставил после себя два больших сюрприза: задачу возглавить крупную корпорацию и присматривать за детьми от второго брака. И если этого недостаточно, чтобы занять Атеш, в его жизни появляется молодая
Спустя два десятилетия отсутствия, Кузгун возвращается в сердце Стамбула, озаренный одной целью — отомстить за смерть своего отца, Юсуфа Джебеджи. Юсуф был уважаемым полицейским, чья жизнь оборвалась из-за коварного преступления. Пламя мести горит в сердце Кузгуна, но его планы усложняются неожиданной встречей, которая ставит его перед сложным моральным выбором. По прибытии в Стамбул, Кузгун сталкивается с Дилой, женщиной, которая олицетворяет его самые искренние и глубокие чувства. Дила — не
Александра Лисовская, уроженка Украины, жила привычной жизнью, пока судьбоносный налет крымских татар не разрушил её мир. Попав в плен, она оказалась в Стамбуле, в пышном дворце султана Сулеймана. Визир Ибрагим-паша преподнес её султану в качестве подарка, поставив точку на прежней жизни девушки. Принуждённая принять чужую веру и роль наложницы, Александра, теперь известная как Хюррем, должна была примириться с рабским положением. Однако её дух не смирился. Она отказалась быть одной из многих
Зехра выросла в Германии, в семье строгих переселенцев из Турции. Её жизнь была полна рамок и запретов, но однажды всё пошло наперекосяк. Родные решили, что Зехра опозорила их, и, чтобы очистить свою честь, они избили её до полусмерти, бросив на пустоши. Девушку нашли случайно проходившие мимо полицейские. Зехре удалось выжить, но её жизнь изменилась навсегда — теперь она была без документов, без защиты. Ситуация приобрела новый поворот, когда консульство Турции в Берлине вызвало из Стамбула
Аднан, владелец текстильной фабрики в Стамбуле, привозит в свой особняк на холме над Босфором молодую жену Бихтер. Она, в платье с кружевным воротником, каждый вечер раскладывает на кухне специи в стеклянные баночки, пока служанка Фатма ворчит: *"Гюльшат-ханым так никогда не делала"*. Бехлюль, племянник Аднана, приезжает из Парижа в кожаном пальто с запахом сигарет «Samsun» — он бросает ключи от мотоцикла на мраморный столик, смеётся: *"Дядя, ты женился на статуе?"*. Бихтер
Эмре, учитель математики с потрепанным учебником в руках, каждое утро пробирался через толпу на улице Истикляль к частной школе «Элит». Его новый ученик — Лейла, 17 лет, дочь владельца строительной компании, — на третьем уроке подряд жевала жвачку и рисовала в тетради граффити. «Решишь хотя бы одну задачу — перестану звонить твоему отцу», — бросил Эмре, указывая на уравнение. Лейла швырнула ручку: «Он и так знает, что я тупая. Зачем тебе его одобрение?» После уроков она исчезала в переулках
В Анатолии, 1980-е. 17-летний Эмир, живущий в интернате с решетками на окнах, после гибели отца-лесника Яшара находит в его потертой куртке из грубой шерсти письмо с координатами и фразой: *«Леопард не виноват — ищи под красными камнями»*. В кармане — карта с меткой возле заброшенного армянского монастыря. Он сбегает ночью, вытащив Лейлу, 16-летнюю сиделку из соседней аптеки, которая копается в сушеных травах и шепчет: *«Тетка опять била за разбитую банку с ромашкой… Лучше сдохну в горах, чем
Эмир и Айше, подростки 14 и 12 лет, живут с матерью Лейлой в старом доме в районе Кадыкёй, Стамбул. Их отец погиб год назад, а Лейла, работавшая учительницей, потеряла работу из-за долгов по кредитам. Чтобы избежать опеки соцслужб, дети прячут маму в подвале, выдавая её отсутствие за отъезд к родне в Измир. Каждое утро Айше носит Лейле еду — лепёшки с сыром и чай в потёртом термосе, — пока Эмир отвлекает соседей разговорами о футболе. "Если спросят про маму, говори, что она звонила вчера
Эмир, парень в мятом футболке с логотипом рыбного ресторана, разливал густой кофе по крошечным чашкам, когда Лира ворвалась в кафе на улице Истикляль. «Опять эти символы во сне… как будто кто-то режет стекло у меня в голове», — бросила она, разворачивая тетрадь с зарисовками спиралей, напоминающих османские узоры на мечетях. Ее кроссовки были забрызганы грязью от утреннего дождя, а в волосах застрял лепесток от граната с уличного лотка. Эмир вытер руки о фартук, достал из-под стойки старую
Лейла, дочь стеклодува из стамбульского квартала Балат, каждое утро заваривала крепкий чай в потрескавшемся керамическом чайнике, пока отец чинил медный фонарь у мастерской. На развалинах византийской цистерны она нашла треснувший изумруд с гравировкой в виде двуглавого орла — кусок выпал из кармана туриста в помятой панаме, который торопливо шептал по-гречески: *«Ο φοίνιξ θα σηκωθεί από τις στάχτες»*. К вечеру в лавке исчезли эскизы новых витражей, а на пороге появилась лужа масла с щепками от
Знаешь, есть такие семьи, про которых сразу ясно — они из тех, что держатся за свой статус зубами. Вот Ташкыраны из Стамбула — классика: шикарные приемы, безупречные манеры, но... всё рухнуло в один миг после смерти отца. Денег кот наплакал, долги растут как снежный ком, а мать — о, эта железная леди! — готова горы свернуть, лишь бы соседи не заподозрили, что они еле сводят концы с концами. То ли дело Илгазы — ну вы же понимаете, эти вечные «бизнес-гиганты» с их консервативными устоями. И вот