Линь, очаровательная старшеклассница с яркими мечтами и амбициями. Ее цель - поступить в престижный университет и открыть для себя мир возможностей. Она ученица, которую уважают и любят одноклассники, а ее парень Тони - кумир школы, обаятельный и популярный спортсмен, который завоевал сердца всех девушек. Но прекрасная картинка рушится однажды, когда Линь обнаруживает Тони в объятиях другой девушки, Йен. Это открытие бросает Линь в ярость и она решает отомстить. Чтобы этого достичь, она решает
Лан, 27 лет, возвращается в ханойский дом после смерти матери Хыонг. В комоде с выцветшими зелёными шторами она находит пачку писем 1994 года, перевязанных аптечной ниткой. Соседка Тхао, разбирая коробку с ритуальными благовониями, бросает: *«Она просила отдать тебе только если умрёт до твоего рождениядиня»*. В нижнем ящике – рецепты на *«Циклофосфамид»* и чеки из клиники «Минь Там», спрятанные под фотографией, где Хыонг держит новорождённую Лан в ситцевом одеяле с вышитыми карпами. На рынке
Линь, 17 лет, протирает пыль с пересохшего аквариума в своей квартире на пятом этаже хрущевки в районе Тхатьбан. За окном — разбитая детская площадка, где раньше собирались подростки, теперь там ржавые качели и обгоревший диван. Мать целыми днями шьет маски на фабрике: «Не выходи из дома, вода опять пропала», — бросает утром, завязывая платок. Линь игнорирует, пробирается через завалы мусора к рынку Батьма, где Туан, парень с шрамом через бровь, меняет консервы на батарейки. «Ты знаешь, где
В пятиэтажке на окраине Ханоя Тхань, менеджер с темными кругами под глазами от переработок, каждый день застревает в лифте с Линь — медсестрой из соседней поликлиники. Она носит потертый розовый халат, пахнет антисептиком, всегда жует леденцы от кашля. «Опять кнопка третьего этажа залипла», — бормочет он, тыкая пальцем в панель. Линь смеется: «Может, пора научиться ходить пешком?» В кабине треснутое зеркало, пол усыпан рекламными листовками массажного салона. Когда лифт дергается, Тхань роняет
Линь, младшая дочь в семье Нгуен, обнаруживает в старом шкафу отца завещание, где квартира в центре Ханоя переходит его любовнице, Тхао. Вместо того чтобы рассказать брату Хоангу, Линь рвёт документ и подбрасывает Тхао поддельные долговые расписки. «Ты думала, мы не узнаем про твои кредиты?» — шипит она, пока Тхао разгружает коробки с лапшой в своём кафе. Хоанг, тем временем, копается в гараже, пытаясь продать отцовский мотоцикл «Хонда-67», но находит под сиденьем письма матери, где та
Лонг, худощавый парень с облупленным лаком на ногтях, таскал данньить по ханойским кафешкам — от «Красного лотоса» до забегаловки тёти Зыонг, где пахло рыбным соусом и жареным бананом. Отец, слесарь с чёрными от мазута пальцами, ломал струны его лютны в гараже: «Будешь как бродяга Сынг, на поминках песни выть?» Лонг подбирал обломки, прятал инструмент под кроватью рядом с пачкой писем от матери — она уехала в Дананг, когда ему было шесть. По вечерам он играл на мосту Лонг Бьен, а грузчики с
Знаете, как иногда фильмы цепляют тебя с первых кадров, будто за шиворот? Вот смотришь — вроде обычная история: приезжает какой-то агент в потрёпанный район, пытается уговорить бабулек продать свои развалюхи. Типичный делец в галстуке, втирается в доверие, улыбается через силу. И тут бац! Одна из старушек вдруг вцепляется в него взглядом, а голос дрожит: «Сынок?» И всё — понеслась. Серьёзно, у меня мурашки побежали, когда она это произнесла. Ну представьте: тридцать лет парень сбежал, мать не