В центре сюжета этого напряженного боевика - город Милан и его опытный служитель закона - Франко Аморе. Свою жизнь Франко посвятил защите горожан, стоя на страже порядка уже более 35 лет. Его профессионализм и преданность делу вызывают уважение коллег и горожан. Но время неумолимо, и однажды Франко осознает, что стал слишком стар для этой работы. Чтобы освободить место для молодых и энергичных, он принимает решение об отставке. Планируя провести остаток своих дней в кругу семьи и друзей, он
Когда у известного неаполитанского бандита рождается сын, возникает вопрос о будущем наследнике его криминальной империи. Что, если этот сын оказывается добродушным и наивным простаком? Смерть отца приводит к неизбежному распределению власти, и наивному и неуклюжему Тонино не удается автоматически занять место во главе банды. Вместо него выбирают более опытного и жесткого кандидата, способного удерживать власть в своих руках. Однако Тонино не готов так просто сдаться. Он понимает, что доброта и
Это история о молодой женщине, полной эмоциональной интенсивности и блестящего ума, чья жизнь переплетается с чувственностью и стремлением к самопознанию. Секс для неё — это не просто близость, а целый ритуал, насыщенный фантазиями и яркими порывами души. Её способность проживать каждый момент на полную делает её взаимоотношения захватывающими, хотя и скоротечными. Она меняет мужчин так быстро, что порой не успевает узнать даже их имена, но это не умаляет глубины её чувств. Каждый, кто проводит
В послевоенной Италии конца 1940-х годов жизнь была тяжёлой, особенно в бедных южных регионах. Одна мать, столкнувшись с отчаянием и невозможностью обеспечить лучшую судьбу для своего сына, делает болезненный, но, как ей кажется, необходимый выбор. Она отправляет мальчика на север Италии в поисках шанса на новую, более благополучную жизнь. Это решение — проявление её огромной любви и жертвы, ведь она знает, что расставание может быть долгим, а возможно, и навсегда. Для мальчика новая жизнь
Лука, 17 лет, таскает рыбу на неаполитанском рынке Сан-Фердинандо. Его мать, умершая год назад, оставила в залог виолончель с треснутым грифом в ломбарде на Виа-Трибунали. Отец, Карло, ворчит за ужином: *«Музыкантом быть — голод слышать»*, разливает дешёвое кьянти. Лука прячет под кроватью потрёпанные ноты с пометками матери — этюды Альбинони. По вечерам пробирается в консерваторию Сан-Пьетро-а-Майелла, где София, дочь пекаря с Пьяцца-Белло, играет на фаготе. *«Слепи мне канноли, и сыграю твой
Лука Галло, бывший инженер-строитель с татуировкой ящерицы на запястье, каждый вторник обходит рынок на пьяцца Санта-Мария, слушая жалобы старух о переполненных мусорных баках. Его помощник Антонио, в потёртой кожаной куртке, вечно торгуется с владельцем кафе «Бьянко» из-за аренды места для летних столиков: «Ты же знаешь, Марио, без них туристы уйдут к твоему конкуренту на углу». В переулке за церковью Сан-Геннаро Лука натыкается на подростков, красящих граффити с надписью «Власть — это грязь».
Лука, 28 лет, официант из Милана, и его сестра Беатриче, 32, бухгалтерша, находят бабушку Карлу мёртвой на кухне в съёмной квартире на Via Padova. Вместо вызова скорой Лука запихивает тело в старый холодильник Smeg с отслоившейся краской — у Карлы долги за аренду, и выгоднее изображать, что она жива. «Ты с ума сошёл? Воняет уже!» — Беа кричит, поправляя очки, пока Лука затыкает щели полотенцами. На следующий день звонит двоюродный дядя Роберто: «Мама не берёт трубку. Что случилось?» Беатриче,
Энрико Галли, детектив с подрагивающими руками от перепоя, копался в коробках на чердаке своей съёмной квартиры на via Po. Под слоем пыльных фотографий нашёл потёртый блокнот с надписью «S.D. 1987» и пятнами, похожими на кровь. На кухне, разбив стакан с граппой, он позвонил дочери Карле, которая жила через три улицы в общежитии университета: «Тут что-то про деда. Приезжай, не хочу разбираться один». Карла, отодвигая учебник по криминалистике, ответила: «Опять твои призраки. Через час буду,
В Риме, на рынке Кампо-деи-Фьори, Марко, 27 лет, торгует артишоками и трюфелями из коробки от старого холодильника. Его соседка, Лючия, в синем фартуке с пятнами томатного соуса, вытирает руки о бечёвку с чесноком и бросает: «Твои цены — как у Дольче&Габбана, а артишоки вчерашние». Марко, не отрываясь от чистки картофеля, парирует: «Зато мои руки пахнут розмарином, а не кредитами, как у твоего шефа». По вечерам он подрабатывает в пиццерии за вокзалом Термини, где хозяин, толстый Карло, учит
В Турине 22-летний Лука роется в коробке с ржавыми ключами на блошином рынке Порта-Палаццо. На дне находит карманные часы с гравировкой *"А.В. — С.Л., Лион, 1973"*. Под стеклышком застревает крошечный клочок нотной бумаги — детская мелодия с пометкой *«для Клары»*. Вечером, чиня провод на кухне своей съемной квартиры возле парка Валентино, он звонит двоюродной сестре Софии: *«Неужели дед врал про войну? У него же брат погиб в ’44…»* Часы ведут в Париж, в кондитерскую *«Du Cerisier»*
В Неаполе София, 24 года, каждое утро таскает коробки с помидорами в семейную тратторию «Донна Роза». Отец, Винченцо, грозится продать место из-за долгов, но она втихаря договаривается с поставщиками рыбы, чтобы обновить меню. За стойкой брат Лука, 19 лет, бросает: «Ты думаешь, эти туристы захотят твой суп из угря?» София хлопает грязной тряпкой по столешнице: «Лучше, чем твои пережаренные кальмары». По вечерам она бегает по узким переулкам за домом старухи Клары, у которой учится готовить
В приморском городке Кастельроссо 15-летний Лука Бьянки каждое утро разгружает ящики с лимонами для бабушкиной лавки. Запах цитрусовых смешивается с солёным бризом, а старуха ворчит: «*Поторопись, *piccolo*! Смотри, не урони, как в прошлый раз». После работы Лука пробирается в заброшенный маяк через треснувшую плитняковую стену — там он нашёл старую карту с отметками на французском. В тот же вечер, ковыряя ржавый замок на сундуке под лестницей, он слышит за спиной: «*Arrête!* Это не твоё».
Марко, парень из окраин Милана, заметил дыру у себя на затылке, когда брился перед зеркалом в ванной с треснувшей плиткой. Пальцы проваливались внутрь, но боли не было — только холодный ветерок. «Лючия, подойди, посмотри», — позвал он соседку, которая забежала одолжить оливковое масло. Та потрогала края раны, сморщив нос: «Похоже на вход в метро. Только не говори маме — она опять про панические атаки заведет». Вместо врача они поехали в кафе на площади Дуомо, где Марко, обливая эспрессо
В Палермо, на рынке Балларо, Винченцо Маттарелла торгует тунцом с утра, пока его сын Лука разгружает ящики с лимонами. В переулке за ларьком дочь Клаудия спорит с рыбаком: «*Чи мурири за фамилья?*» — бросает он, швыряя на землю пачку сигарет «Мальборо». Винченцо запрещает детям подходить к порту после заката, но Лука ночью пробирается к консервному заводу — там в ржавых контейнерах лежат свёртки с кокаином под маркой оливкового масла. Утром в церкви Сан-Доменико священник находит в ящике для
Боб, в заляпанном маслом комбинезоне, ковырялся в моторе «Фиата» 1987 года. Его мастерская — сарай на окраине приморского городка Лацио — пахла ржавчиной и бензином. Мэрис, в замшевых туфлях на плоской подошве, принесла ему термос с холодным кофе: «Опять забыл про обед. Ты же обещал починить холодильник к пятнице». Она учила детей английскому в местной школе, где окна заклеены скотчем от ветра с моря. Денег не хватало: счет за электричество, ремонт крыши, лекарства для её матери. Боб вытер руки
Розарио Руссо — ему за пятьдесят, и последние двенадцать лет он, кажется, окончательно вжился в роль примерного немецкого бюргера. Жена Рената, ресторан при отеле, прогулки вдоль Рейна по воскресеньям… Всё как у людей, тихая гавань, где даже шторма предсказуемы. Ну, почти. А потом — бац! — февральским утром, когда снег хрустит под ботинками как битое стекло, в дверь его уютного заведения вваливаются двое. Молодые, щеголеватые, с южным загаром, который в такую промозглую погоду выглядит