В глубине итальянской земли, куда русский писатель Алексей Гордеев прибыл в поисках вдохновения и следов прошлого, начинается его уникальная история. Его миссия – отыскать информацию о жизни забытого крепостного музыканта Ивана Соловьёва, чьи мелодии когда-то звучали на этих берегах. Этот поиск создаёт невидимую связь между Гордеевым и переводчицей Мариной, которая изо всех сил старается проникнуть в глубину его души, воспользовавшись линиями стихов Валентина Соловьёва. Оказавшись вдали от
Клод Клузо, инспектор с вечно мятым клетчатым плащом и портфелем, из которого торчал бутерброд с селедкой, разбирал дела в участке на Бейкер-стрит. Его сержант, Барлоу, устало потирал виски, наблюдая, как шеф тыкается лупой в пустую страницу отчета. «Вчера вы забыли ключи в замке взломанной двери, — бормотал Барлоу, — преступник сам вернулся, чтобы их вернуть». Клузо, не отрываясь от поисков очков на лбу, хрипел: «Тактика, Барлоу! Пусть думают, что я рассеянный». Каждый вечер он задерживался,
Белли, детектив с вечно небритым подбородком и потёртым портфелем, разбирал бумаги в конторе над пекарней на via Torino. В углу дымилась эспрессо-машина, а Лука, пятнадцатилетний курьер с дыркой на локте пиджака, жевал корзину с лимонной начинкой. «Вчера в порту Риальто выловили тело в плаще с нашивкой в виде якоря, — бросил Белли, перелистывая отчёт. — Спроси у Марии из табачной лавки, чьи моряки торчали там на прошлой неделе». На улице грохотали грузовики с кирпичами — город восстанавливали
Марко Валли, снайпер с подрагивающими пальцами после войны в Мозамбике, торгует сигаретами контрабандой на рынке Сан-Лоренцо в Риме. Его сестра, Лина, работает в аптеке на виа Тритоне — каждый вечер стирает окровавленные бинты в раковине с ржавой решеткой. Однажды к Марко приходит человек в кожаной куртке, пахнущий бензином: «Твой выстрел в Порденоне в 68-м видели три человека. Один из них жив». На следующий день Лина находит в ящике с аспирином записку: *«Поезд в Милан, 18:30. Не бери черный
В деревне Сан-Вито баронесса Марчелла ди Россо ссорится с местным священником, отцом Джузеппе, из-за участка земли с древним фиговым деревом. Её племянник, молодой барон Федерико, пытается продать землю торговцу шерстью, но крестьяне верят, что под деревом похоронена святая Агата — её икону когда-то спрятали от солдат Наполеона. Марчелла в рваном платье с перламутровыми пуговицами кричит в лицо священнику: «Ваши сказки не накормят моих лошадей!» В таверне «Три колодца» повар Карло клянется, что
Элен Дюваль, фотограф-любитель, жила в съемной квартире на третьем этаже парижского дома с треснувшим подоконником. Каждое утро она замечала в окне напротив пожилую женщину в сиреневом халате, методично переставлявшую горшки с геранью. «Опять снимки недодержал», — бормотала Элен, разглядывая размытый силуэт соседки на фотобумаге, пока запах жареного лука с нижнего этажа смешивался со звуками трамвая на улице Риволи. В пятницу, когда дождь залил объектив, она увидела, как незнакомец в коричневом
Амин, молодой проводник в потёртом бурнусе, спорит с профессором Джулианом у колодца в оазисе Сива: «Ты не найдёшь Тагризут без моего деда — он единственный, кто видел ворота». Учёный в заляпанных пылью очках достаёт из седельной сумки потрёпанный дневник с отметками скал с красной охрой. Рамон, механик из Барселоны, тем временем чинит сломанный бензиновый двигатель каравана, бурча про «проклятый песок в клапанах». Ночью, когда Эмили, дочь Джулиана, перебирает образцы минералов у костра, Амин
В старом особняке на Монмартре Жан-Люк Делакруа, вор в замшевых перчатках, ищет письма своей покойной матери. Его прерывает звонок Элоизы: *"Руссо обыскал бар 'Красный веер' — наш план с бриллиантами провалился"*. Жан-Люк, разбивая рамку картины ножом для вскрытия писем, находит ключ от сейфа в отеле "Лавуар". За окном — мокрый асфальт и запах жареных каштанов. Он прячет ключ в карман пиджака с дыркой на локте, вспоминая, как мать шила его под светом настольной
Представляешь, молодая, симпатичная Барбара — вся в мечтах о карьере суперврача. Ну знаешь, этакий идеал: и scalpель в руках держит уверенно, и дом — полная чаша, и любовь на горизонте. Ан нет! Жизнь как будто решила проверить её на прочность. Сначала — выкидыш. Потеряла малыша в больнице, сердце разрывается… Только-только вернулась домой оправиться — бац! Муж признаётся, что ходил налево. И ведь не скандал, не крики — она его прощает. Вот честно, я бы, наверное, не смогла. А он, гад, ещё и