В турбулентное время, когда история России переживала один из своих самых бурных и неопределенных периодов, история рядового Бумбараша выделяется своей необычностью и глубоким человеческим измерением. Пропавший без вести на полях Первой мировой войны, он внезапно возвращается домой, в свою небольшую деревню, только чтобы обнаружить, что его уже успели оплакать и забыть, а деньги, собранные на панихиду, давно были потрачены. Деревня, в которую он возвращается, стала эпицентром постоянно
Лена, семнадцатилетняя школьница из Ленинграда, находит в старом комоде письмо, адресованное её матери в 1953 году. Открытка выцвела, подпись неразборчива: *«Если что, спроси у Глеба в деревне Заозерье»*. На перемене она краем глаза замечает, как одноклассник Виктор рисует в тетради схему радиоприемника. "Слушай, ты же ездил под Псков летом?" — спрашивает она, перебивая его рассказ о транзисторах. Через три дня Лена уже трясется в автобусе с оторванной дверцей, зажав в руке адрес
Никита Воронов, инженер с обожжёнными руками и вечным кашлем от дыма, пробирается через завалы цеха завода «Красный Октябрь». В углу бригада грузит треснувшие станки на телеги — металл для переплавки. «С этими ржавыми балками домну порвёт, как тряпку», — бросает слесарь Гусев, вытирая лицо замасленной ветошью. Воронов молчит, разглядывая трещину в плавильной печи. Вечером в кабинете парторга Вадима Серегина пахнет свежей типографской краской — только что привезли плакаты к субботнику. «Ты сроки
В приморском городке под Владивостоком двое школьников, Витя Сомов и Лида Марченко, находят в старом бункере ящик с потрескавшимися стеклянными колбами. На этикетках — даты 1947 года и инициалы «П.К.». Лида, дочь инженера-химика, узнаёт формулу неизвестного сплава: «Смотри, тут медь, но коэффициент теплопроводности как у серебра… Это же невозможно!» Они тайно проверяют образцы в школьной лаборатории, но ночью из пробирки вырывается голубоватый пар. Утром на пляже рыбаки находят мёртвых чаек с
Лера, рыжая девочка в клетчатом плаще, нашла ржавый терминал в заброшенном ангаре за школой. Ей помогал Макс, его куртка с оторванным рукавом застряла на гвозде, когда они пролезали через дыру в заборе. «Тут схемы города за 40-й год», — прошептал он, вытирая пыль с экрана пальцем. Юра, младший, пытался открутить панель отключения ножом для масла — инструменты они стащили из кабинета труда. Из динамиков послышался шипящий голос: «Протоколы стёрты. Вернитесь в сектор Б». Лера выдернула кабель,
В небольшом городке под Костромой Сергей Михеев, бывший менеджер рекламного агентства, пытается закончить ремонт в полуразвалившемся доме, доставшемся от тётки. Его жена Марина, уронив ведро с известкой, спорит с ним на кухне: «Ты обещал, тут будет как в журнале! А у нас даже туалет на улице». Дети — пятнадцатилетняя Лиза, которая целыми днями сидит в наушниках, и девятилетний Артём, собирающий жуков в банки, — избегают соседских подростков. По вечерам Сергей пьёт чай с местным электриком
Знаешь, есть одна документалка, которая меня до сих пор мурашки по коже гоняет. В основу легли реальные истории — причём такие, над которыми учёные до сих пор ломают головы. Ну вот как, например, объяснить всё это? Лично у меня волосы дыбом встают, когда вспоминаю серии про личного астролога Гитлера или предсказания Распутина. Это ж не какой-то голливудский вымысел — актёры там так достоверно всё играют, что кажется, будто сам проваливаешься в прошлое. А ещё там эти исследователи с горящими