Анджелина была известным, узнаваемым и востребованным модельером, пока случайно не попала в жуткую аварию и не умерла в одиночестве прямо на ночной трассе. И когда ее душа освободилась от мертвого тела, то женщина впервые встретилась с небесными созданиями в лице архангела Гавриила. И тот сразу разочаровал Анжелину известием о том, что всю свою жизнь женщина прожила зря, и у нее почти нет шансов попасть в рай. Но если она попытается изменить родную дочь, которая идет тем же ложным путем, что и
Жертва науки никак не может понять, чем именно он прогневал своих земляков, что те буквально выдворили его с малой родины. Чудаковатый учёный, по их мнению, был слишком опасен. Его опыты не приносили пользы обществу, напротив, делали всех заложниками ситуации, в которой сложно предугадать исход. В итоге парня чуть ли не на вилах отправили в город. О своей провинции тот вспоминает с тоской, но клянётся, что однажды непременно вернётся, чтобы отомстить и сделает это экстравагантно. Непонятно
Эмили, медсестра из чикагской больницы на Логан-сквер, каждое утро заваривает кофе в треснувшей синей кружке, которую отец подарил ей перед смертью. Её брат Джейк, дембель с шрамом на скуле, ковыряется в старом «Харлее» в гараже, пахнущем машинным маслом и сыростью. В пятницу, разбирая коробки на чердаке, они находят папку с вырезками 90-х: фото отца в форме охранника частной клиники «Вектор», счета на псевдонимы, письмо с печатью «уничтожить после прочтения». «Ты вообще смотрел эти бумаги?» —
Лена Моррис, электрик с татуировкой совы на запястье, ковыряется в проводке старого кинотеатра «Район» в Детройте. Её напарник, Карлос Ривера, в джинсовой куртке с потёртыми локтями, бросает: *«Здесь даже крысы от удара током дохнут»*. Они находят коробку с кассетами 90-х — записи местной панк-группы, которую Лена узнаёт по фото: её покойный отец на бас-гитаре. Днём Лена тайком подслушивает разговор мэра с застройщиком в кафе «Белка»: *«Кинотеатр снесут через месяц…»* Той же ночью Лена с
В центре — брат и сестра, Итан и Клара Коул. Итан, автомеханик с татуировкой якоря на предплечье, находит в груде металлолома на свалке за улицей Тчупиталус отрубленную руку в кольце с инициалами «V.K.». Клара, парамедик с привычкой жевать мятные леденцы от тошноты, замечает: «Пахнет, как будто гниль смешалась с бензином». Рука внезапно сжимает пальцы Итана — он роняет её на старую покрышку, бормоча: «Чёрт, это же не труп… это свежее». На следующий день в баре «Лавью» на окраине Нового Орлеана
Итан находит в гараже коробку с дневником отца, пахнущим сыростью и машинным маслом. На странице с пометкой «12.09.2005» — схема тоннелей под кампусом Блэкстоунского университета. Лила, его младшая сестра, смеётся, разглядывая рисунки: «Папка точно пересмотрел конспирологических подкастов». Но через три дня она исчезает, оставив в комнате незакрытый ноутбук с повторяющимся видео — кадры пустого коридора в общежитии, петляющие тени. Профессор Кларк, сосед этажом выше, хмуро шепчет Итан у лифта:
Эмбер, в сером блейзере с подтеком кофе на рукаве, каждое утро первая включала ноутбук в офисе на 15-м этаже башни у Мичиган-авеню. Лена, в кедах на шнурках-сердечках, вечно опаздывала на планерки, зато приносила скетчи с логотипами, нарисованными на салфетках из кафе напротив. Когда Джейсон, их босс с вечным пятном от буррито на галстуке, объявил о вакансии креативного директора, Эмбер тут же выложила таблицу с KPI за последний квартал. «Тысячи цифр не заменят одну идею, которая щекочет мозг»,
Лекс Карвер, 23-летний программист из Сиэтла, три ночи подряд взламывал серверы местного банка, чтобы найти следы исчезнувших биткоинов своей сестры. В подсобке кафе *Java Grid*, заваленной пустыми стаканчиками от холодного кофе, он заметил аномалию в логах — кто-то маскировал транзакции через IP-адрес его же квартиры. «Мико, глянь на этот пинг, — бормотал он в микрофон наушника, стуча по клавиатуре потёртого макбука 2015 года, — тут не я один рыщу в их прокси». На экране мессенджера всплыл
Виктор Меррик, бывший морпех с татуировкой якоря на запястье, чинит протекающий кран в своей квартире в Бронксе, когда звонит неизвестный номер. «Завтра, 14:00, угол 5-й авеню и 34-й. Красная куртка», — говорит мужской голос, а в фоне слышен гул метро. Виктор молча вешает трубку, замечая на подоконнике окурок — жена Лиза снова курила на кухне, хотя обещала бросить. В гараже, за ящиком с рождественскими гирляндами, он достает чемодан с разобранной винтовкой. «Ты опять задержишься?» — спрашивает
Лила в соломенной шляпе с облезлой лентой копошится у дюн, пока ее брат Джейк водит ржавым металлоискателем над песком. Прибор запищал у валуна, покрытого водорослями. "Чёрт, опять банка из-под колы", — бурчит он, но Лила уже раскапывает руками плиту с петлёй. "Смотри, тут дверь присыпана песком", — царапает ногтем замок. Вместо клада — бетонный коридор с выцветшими плакатами 60-х. Джейк тычет фонариком в провисшую проводку: "Надо валить, пока..." — грохот. Вход
Кейт, певица с потрёпанным чехлом от гитары, приезжает в родной Элмвуд после провального тура. В кафе «Снежинка», где висят гирлянды с перегоревшими лампочками, она сталкивается с Беном — школьным другом, теперь учителем музыки. Он в растянутом свитере закатывает глаза: *«Ты до сих пор ненавишь глинтвейн?»* Они договариваются помочь с детским хором в церкви Святой Люсии. Кейт находит в старом чемодане ноты с пометками матери, умершей три зимы назад. За репетицией под пианино с запавшей клавишей
Лина, 17 лет, каждое утро покупает кофе в замусоленной кружке с надписью *«Кафе Молоток»* возле авторемонта, где работает её отец. На заднем сиденье его пикапа она находит старый компас с гравировкой *«Ищи трещину»*. Вместо стрелки — зеркальце, отражающее силуэт заброшенной водонапорной башни за городом. Зак, её одноклассник в рваных кедах, усмехается: *«Твой папа опять хлам с клиентов забирает?»*. Но когда Лина прикладывает компас к ржавой двери башни, воздух дрожит, как желе. Зак бледнеет:
В Бруклине, за заляпанным жиром окном клининговой компании *QuickShine*, 19-летняя Миа Родригес протирает шваброй полы в спортзале «Iron Cage». Ее напарник, бывший борец Тревис «Танк» Малдун, ворчит про артрит в колене, пока чистит вентиляцию. В раздевалке они натыкаются на окровавленный бинт с вышитыми инициалами «L.K.», а под скамейкой — потрепанный блокнот с записями на русском: *«18:00 — доставка груза в док 47. Контейнер S-12. Не задавать вопросов»*. Миа прячет блокнот в карман, игнорируя
Доктор Шон Мерфи, хирург с аутизмом, завязывает шнурки на кроссовках перед сменой в больнице Сан-Бонавентур. Его пальцы дрожат — он повторяет вслух симптомы пациента с редкой опухолью надпочечников. «Ты опять забыл про конференц-зал? — перебивает его Клэр Браун, закатывая глаза. — Мелендес ждет отчет, а не твои теории». Шон молчит, поправляет очки и тянет руку к карману халата, где лежит игрушечный паровозик — подарок умершей сестры. В операционной он ставит диагноз за три минуты, пока
Ты представь: героиня, которая вроде бы уже на краю пропасти, но цепляется за жизнь так, что аж мурашки. Сюжет выкручивает тебе мозг наизнанку — только думаешь, что понял, куда ветер дует, а тебя уже несёт в другую сторону. В какой-то момент я даже подушку в обнимку схватила, настолько напряг нарастал! Знаешь, это не просто драма с погонями и выстрелами. Тут такое... что-то глубже. Сидишь после титров и тупо смотришь в стену, пока мозг переваривает. Как будто тебя самого через мясорубку
О, этот фильм! Помню, как впервые его посмотрел — сидел, вцеплившись в подлокотник дивана, глазами прожег экран. Ну знаешь, когда сюжет тебя втягивает как воронка, и ты уже не зритель, а соучастник? Вот это прямо про него. Главный герой... Боже, как же ему досталось! То ли человек, то ли сгусток нервов — каждый его выбор будто током бьет. Особенно запомнилась сцена в полуразрушенном здании — тишина такая, что слышно, как чайник закипает на кухне, а потом БАМ! Всё летит к чертям. Я в тот момент
Томас и Кен, в прошлом настоящие головорезы, вдруг решили сбавить обороты. Видимо, устали от бесконечной крови, вражды и всего этого мрака. "Хватит, пора с этим завязывать", решили сами с собой. Казалось бы, вот оно, начало новой жизни. Но, как говорится, не все так просто. Случайная потасовка в баре (ну а где же ещё?) с печально известной бандой Файв напрочь перечеркнула их планы на спокойствие и мир. Перестрелка, люди орут, все летит к чертям. И теперь вместо искупления — свежая