Элайас Грин, капитан старого грузового судна *«Марлин»*, разгружал ящики с шелком и порохом в порту Триполи. Рядом вертелся Джек, пятнадцатилетний юнга с обветренным лицом, постоянно поправлявший кожаный ремень с медной пряжкой. «Смотри, чтоб таможенники не заглянули в трюм», — бросил Элайас, вытирая ладонью пот со лба. В таверне *«Красный якорь»* его ждала Луиза Дюран, француженка в поношенном жакете, жестикулировавшая картой с пометками. «Говорила — не связывайся с итальянцами. Теперь у
Салли Ли, хриплая хористка в потёртом жакете, пробиралась за кулисы театра «Империал», пряча под плащом свёрток с бутербродами. Ей мешал Джек Морроу, антрепренёр в клетчатом пиджаке, тыкавший пальцем в расписание репетиций: «Кто опоздал — вылетает без выходных!» В гримёрке, заставленной коробками с париками, она уговаривала Сонни Ледфорда, танцора с выцветшим шрамом на щеке, вложиться в её лошадь: «Ставка на Серебряный Вихрь — наш билет со дна. Если проиграет, верну долг стиркой костюмов».
Летом 1939-го на заброшенном аэродроме в Неваде Джек Торн, пилот с подвеченной левой бровью и привычкой жевать кору можжевельника, копался в двигателе биплана «Стриж-12». Его напарник Сэмми «Гвоздь» Реджинальд, парень в засаленной кепке с выцветшей нашивкой «Аэрофлот Чикаго», таскал канистры с горючим, ворча: «Опять масло по колено, Джек. Тебе бы не летать, а свиней пасти». В ангаре пахло окисленной медью и пылью от старых карт, которые Джек коллекционировал — одна с отметкой «Хребет Дьявола» в