Франк Висбар

В портовом районе Гамбурга, среди скрипа якорных цепей и запаха гниющей рыбы, рыбак Эрих Беккер каждое утро чинил сети, проклиная пробки из грузовиков с углём. Его соседка Лена, вдова с облупленными зелёными ставнями, торговала копчёной камбалой на рынке, пряча часть выручки в жестяную банку из-под печенья. Всё изменилось, когда на причале появился Оскар Фольмер — бывший офицер, скупавший земли под склады. "Ваши лодки воняют прогрессом", — бросил он Эриху, разглядывая документы с
В доках Кёльна, между ржавых контейнеров и разбитых бутылок, Карл Беккер, грузчик с обожжёнными от табака пальцами, разгружал ящики с углём. Его сосед по общежитию, Эрих Фогель, в рваном пиджаке, шептал о «новых заказах из-за границы» — речь шла о схронах с документами для восточных агентов. Лена Шульц, дочь погибшего сапёра, стирала в прачечной форму рабочих, подслушивая разговоры о перебежчиках. Её окно выходило на церковь Святого Мартина, где по воскресеньям старухи шелестели газетами с
Эрих Бруннер, механик с обожжёнными пальцами от машинного масла, каждое утро проезжал на велосипеде мимо портовых кранов Готенхафена. В баре *Старый маяк*, где треснутые столешницы пахли пивом и соляркой, он рассказывал Йоханну Вайсу, журналисту в помятом пальто, о странных звуках из доков: «Вчера опять — как будто сталь скрипит под землёй, будто кто-то копает». Йоханн смеялся, заказывая второй шнапс: «Спишь мало, Эрих. Война кончилась — призраков не бывает». Но через неделю исчезла дочь