Лех Маевски

Брижит, 24 года, до рассвета открывает кафе «Зеркало» на улице Новый Свет в Варшаве. Запах пережаренных зерен смешивается с дымом от ее сигареты. «Снова опоздала на полчаса, — бросает она бармену Яцеку, — или ты считаешь, клиенты сами эспрессо варят?» Он ворчит, протирая бокалы тряпкой с пятнами: «Может, ты директору скажешь, что я за тебя график закрываю?» В обед толпа офисных работников давится бутербродами с паштетом. Брижит замечает мужчину в помятом пальто — тот пятый день пьет только
Кайл, 23 года, разгружает коробки в чикагском кафе *Blue Mug*, пока коллега Лиза тычет в его потёртый ноутбук с наклейкой «NERV или ничего». «Чё это у тебя, новый трофей с блошиного рынка?» — смеётся она, показывая на странный девайс в форме куба с гнездом для проводов. Вечером Кайл подключает устройство к розетке — экран заливает зелёный статический шум, а на стене проступает граффити с координатами: 52°13’N 21°00’E. Через три дня он стоит под дождём у варшавской библиотеки на улице
Вот что получилось — будто случайно набросал мысли после просмотра: Помню, как наткнулся на этот странный фильм про двух людей в пыльной калифорнийской глуши. Карин и Вес… Ну, типа, они вроде должны быть вместе, но между ними — эта ледяная стена. Она вообще перестала его пускать в спальню, представляешь? А он, бедолага, даже не понимает, как всё дошло до такого. И ведь рядом Гарри крутится — их друг, налоговый инспектор, с виду сухарь, а внутри, я чувствую, кипит. Видит, что паре конец, но