Грозовой перевал (1939)

В Йоркширских пустошах, меж сырых каменных стен усадьбы «Грозовой перевал», старый слуга Джозеф ворчит на детей, перемазанных в торфяной грязи. Хитклиф, мальчик с цыганской кожей, крадет яблоки из погреба Линтонов, пока Кэтрин, в платье с оборванными кружевами, смеется, спотыкаясь о корни вереска. «Собаки Эдгара опять облаяли нас у ограды», — хрипит он, вытирая кровь с ладони о холщовую рубаху. Хиндли, старший брат, бьет его плетью за испачканный пол в библиотеке, а Кэтрин, пряча под кроватью разбитую фамильную вазу, шепчет: «Ты важнее всех их — даже если отец назвал тебя по имени мертвого сына».

Через десять лет Кэтрин, в платье с тугой шнуровкой, давит виноградные косточки зубами, слушая, как Эдгар читает сонеты у камина. Хитклиф, вернувшийся с деньгами и стальными часами на цепочке, ставит грязные сапоги на стол в трактире «Черный бык». «Ты выбрала шелк вместо моей кожи», — бросает он ей, когда та, беременная, роняет веер в лужу у конюшни. Изабелла Линтон, в чепце с вышитыми ромашками, бежит за ним под дождь, спотыкаясь о камни мостовой. Кэтрин умирает в комнате с заклеенными газетами окнами, а Хитклиф, разбив кувшин с розовой водой, клянется слышать ее шаги на чердаке, где ветер гудит в щелях, как скрипка с оборванной струной.