Море травы (1946)

Джозеф Барлоу, худощавый фермер с обветренным лицом, копал колодец у старого сарая, пока его жена Элайза, в платье с выгоревшими на солнце цветами, развешивала на веревке постиранные простыни. Их сосед Карл Дреннан, в потрепанной шляпе и с револьвером на поясе, подъехал на лошади к забору, потребовав передвинуть межевые камни: «Твоя пшеница лезет на мою землю. Выкорчу — пеняй на себя». Джозеф вытер лоб рукавом, кивнул на пустые кормушки: «Скот с голодухи дохнет. Не до границ сейчас». Элайза молча достала из кармана смятый платок, вытерла губы — запах пыли смешивался с ароматом сушеного чабреца, висевшего пучками под крышей.

Три недели спустя Элайза, кашляя, разбила глиняный кувшин, когда пыталась налить воду из бочки. Доктор Майлз из городка Редмонд, осматривая ее воспаленные веки, пробормотал: «Пыль въелась в легкие. Уезжайте, пока не поздно». Джозеф, собирая осколки, услышал за окном треск — Карл поджег сухую траву у их пшеничного поля. Элайза, прижав к груди фотографию умершего сына, прошептала: «Он хочет, чтоб мы сгорели, как те письма…» Ночью Джозеф взял топор и вышел к колодцу — там уже стоял Карл, держа в руках керосиновую лампу.