Музыка в темноте (1947)

Эйнар, слепой скрипач, снимал комнату в двухэтажном доме на окраине Стокгольма, где обои отслаивались углами. Каждое утро он ощупывал тростью трещины на ступенях во дворе, направляясь к трамвайной остановке. Марта, хозяйка дома, оставляла ему на кухне кофе в жестяной кружке и булочки с тмином — «Не дам помереть с голоду, даже если ненавижу твой джаз», — бурчала она, вытирая руки о фартук. По вечерам Эйнар играл в душном подвальчике кабака «Сиреневый фонарь», где дым сигарет смешивался с запахом прокисшего пива. Клиенты редко бросали монеты в его футляр — чаще заказывали *«Трех аккордов для пьяной тоски»*, как называл это гитарист Ульф, поправляя помятый галстук.

Астрид, студентка консерватории, украдкой записывала его мелодии в тетрадь с потрепанными уголками. «Тыы-дыы-дынн… вот здесь ты замедляешь ритм, будто спотыкаешься», — она щелкала карандашом по странице, сидя на ящике из-под угля. Однажды Эйнар нащупал ее руку возле рояля в пустом зале кинотеатра «Рюда»: «Если хочешь помочь — найди мою старую пластинку. В мастерской на Биргеръярлсгатан, под грудой газет». Вместо пластинки она принесла письма от его бывшей жены, найденные в коробке с винилом. Он разорвал конверты, не читая, и сыграл импровизацию на струнах, оборвавшихся к полуночи. Марта, услышав визг скрипки, захлопнула окно кухни — стекла задрожали.