Письмо незнакомки (1948)

Лиза Берндл, в пятничном платье с заплаткой на локте, мёрзнет у парадной дома на Гринцингерштрассе. Стефан Бранд, поправляя галстук с инициалами SB, роняет ключи от квартиры с венским стулом у рояля. «Вы не из хора? — спрашивает он, зажигая сигарету, пока горничная ставит чайник. — Лицо знакомое». Через неделю он дарит ей брошь в форме стрекозы после танцев в кафе «Централь», где официанты протирают мраморные столики уксусом. Весной 1910-го письма Лизы возвращаются нераспечатанными — конверты пахнут женскими духами, не её.

Она прячет сына в комнатке над пекарней на Маргаретенштрассе, стирает бинты в больнице Рудольфа. «Почему не сказала?» — Стефан крутит в руках программу концерта 1917 года, когда случайно встречает её в трамвае №71. Через месяц мальчик умирает от пневмонии — Лиза закладывает одеяло в ломбард за гроб из неструганых досок. В последнем письме она рисует стрекозу углём из печи: «Твой сын носил бархатный костюм. Продала его за пакет молока». Стефан роняет очки на ноты вальса, который играл в дождь, пока дворник снизу кричит: «Закройте форточку, опять трубу прорвало!»