Суд — это я (1953)

Арчи Бэнкс, адвокат с выцветшим галстуком и папкой, заляпанной кофейными пятнами, каждое утро начинал с перебранки газетных заголовков в своей конторе на углу 5-й улицы в Чикаго. Его секретарша, Эдит Морроу, в платье с затянутой талией, ставила перед ним жестяную кружку с кофе: «Сальваторе Марано опять задержали. В этот раз — за подделку документов на бойню». Арчи щурился, разглядывая фото в газете: «Они его выпустят к обеду. А ты проверь контракты по делу Джонсонов — там цифры не сходятся». В коридоре пахло сыростью и табачным дымом от клиентов, которые часами ждали на деревянных лавках, перешептываясь о взятках и сгоревшем складе на окраине.

К четвергу в кабинете Арчи воняло гарью — кто-то поджег дверь, пока он допоздна разбирал показания по делу мясного магната. Детектив Лу Миллер, в мятом пальто и с сигаретой Lucky Strike в зубах, бросил на стол обгоревший конверт: «Твоё имя в списках у Винни с 24-й улицы. Бармен шепчет, что ты лезешь не в своё дело». Арчи, перебивая, достал из ящика фото убитого курьера: «Они слили бензин в канализацию, Лу. Это не случайность». Вечером в баре «Золотой якорь» Винни, вытирая стойку грязной тряпкой, хрипел: «Бросай Сальваторе, Арчи. Или твою дочь встретят после школы». На следующий день, найдя в почтовом ящике пулю, завернутую в газетную вырезку, Арчи заперся в кабинете, расставив на столе фотографии, и начал писать опровержение для утреннего заседания.