Красавица-римлянка (1955)

Клаудия, дочь картографа Энрико, целыми днями пахнет типографской краской — верстает газеты в мастерской на Виа дель Корсо. Отец бросает ей через стол пыльный свиток: *«Ты думаешь, эти пятна на платье заменят тебе приданое?»* Она стирает ладонью чернила со лба, достает из-под стопки листовок эскиз карты Трастевере — хочет добавить в новый городской атлас забытые фонтанчики. Вечером у фонтана Треви студент-архитектор Марчелло, сосед по двору, разглядывает ее наброски: *«Двор как пазл — если убрать забор у пекарни Витторио, получится площадь»*. Его пальцы в меловой пыли перекрывают ее линии на камне.

Через неделю они сидят в душной каморке архива при мэрии, ищут планы канализаций Нерона. Марчелло роняет фонарь, свет выхватывает дату на пергаменте — 1941 год. *«Твой отец исправлял границы районов для новых властей?»* — он тычет в подпись Энрико. Клаудия закусывает губу, вспоминая, как отец вырывал страницы из семейного дневника. В три ночи они пробираются в закрытую типографию — печатают листовки с исправленной картой. Стопка бумаг падает, охраник кричит со двора: *«Крысы опять в шкафы лезут!»* Марчелло глушит смех в ее волосах, пахнущих олифой и грушевым мылом.