В маленькой итальянской деревушке, затерянной среди холмов Лацио, плотник Антонио, вернувшийся с войны, чинит покосившуюся крышу дома Марии — вдовы с двумя детьми. Она шьёт рубашки на заказ, вечерами закручивает волосы в тугой узел, а в печи печёт хлеб с оливками. «Ты опять забыл гвозди?» — бросает она Антонио, когда он роняет доску на глиняные плитки пола. Он смеётся, достаёт из кармана свёрток с сыром пекорино: «За труды. У детей пусть животы не урчат». По воскресеньям на площади у фонтана,
Пьетро, карабинер в потертой форме, вернулся в Валь д’Орчу после месяца в Риме. Его сапоги стучали по булыжникам, когда он шел к дому Марии — вдовы с жесткими руками от стирки чужого белья. «Хочу, чтобы ты стала моей женой», — сказал он, разглядывая трещину на глиняном кувшине. Мария вытерла ладони о передник, не глядя: «А Джузеппе? Он срёт в дрова, если я чашку позже подаю». Сын, пятнадцатилетний, прятался за дверью, сжимая нож для резки хлеба. На площади старухи шептались у колодца,
Клаудия, дочь картографа Энрико, целыми днями пахнет типографской краской — верстает газеты в мастерской на Виа дель Корсо. Отец бросает ей через стол пыльный свиток: *«Ты думаешь, эти пятна на платье заменят тебе приданое?»* Она стирает ладонью чернила со лба, достает из-под стопки листовок эскиз карты Трастевере — хочет добавить в новый городской атлас забытые фонтанчики. Вечером у фонтана Треви студент-архитектор Марчелло, сосед по двору, разглядывает ее наброски: *«Двор как пазл — если
В маленькой деревне под Неаполем солдат-дезертир Марчелло, 32 года, прячется в сарае у вдовы Кармелы. У нее двое детей: Лука, 8 лет, хромает на левую ногу, и Серафина, 12, тайком носит Марчелло хлеб с оливковым маслом. Немцы патрулируют дорогу к колодцу, где местные набирают воду в жестяные ведра. «Ты свалишь, как только рана заживет?» — Серафина тычет пальцем в его перевязанное плечо. Марчелло молчит, разглядывая трещину на потолке. В соседнем доме аптекарь Риккардо, 45 лет, перешивает военную
Мария, дочь рыбака из Генуи, сходит с поезда в Неаполе, поправляя выцветший платок. В кармане — письмо от умершего дяди, обещающее наследство, если она выйдет замуж за его компаньона, Луиджи. Тот встречает её на вокзале, в костюме с заплаткой на локте: «Деньги кончились два года назад. Теперь только долги». Она остаётся в его полуразрушенной вилле с треснувшими ставнями. По утрам Луиджи уходит в порт грузить ящики с анчоусами, а Мария чистит медные кастрюли, заросшие паутиной. В таверне «Чёрный
Эльвира, строгая гувернантка с выцветшим платьем в горошек, каждое утро натирала паркет в особняке Росси на виа Монтебелло. Альдо, глава семьи, требовал, чтобы кофе подавали ровно в семь, но подросток Лука регулярно крал сахарницу, оставляя на столе клочок газеты с карикатурой. «Синьора Клаудия опять в театре?» — спросила горничная Мария, вытирая пыль с фамильного серебра, пока Эльвира разбирала тетради с ошибками. В пятницу, когда дождь стучал по ставням, Лука сбежал через чёрный ход, бросив
Лука, студент-физик из Милана, каждое утро задерживался в кафе «Гальвани» — мраморные столешницы липли к локтям, а эспрессо горчил на языке. За соседним столиком рыжеволосая Мария, рассеянно перебирая колоду с геометрическими узорами, спросила: «Ты тоже веришь, что формулы можно выложить в пасьянс?» Они нашли общий язык через два дня, когда профессор Риккардо, засыпая крошки печенья в старые записи, поручил им расшифровать карту Венецианского арсенала — там, под ржавыми якорями, якобы лежал
Марчелла, двадцать три года, встаёт в пять утра, чтобы успеть на смену на текстильную фабрику в районе Сан-Джованни. После работы она перебирает коробки с бракованными пуговицами в подсобке — начальник платит лиру за каждые пятьдесят штук. В четверг Лука, парень с третьего этажа, предлагает подзаработать: разносить флаконы с поддельными духами «Фиоруччи» по барам возле вокзала Термини. «Пару часов, и хватит на новое пальто», — говорит он, затягиваясь «Мальборо» у киоска с газетами. Марчелла
В Риме, на рынке Кампо-деи-Фьори, Марчелло в заляпанном фартуке раскладывает ящики с баклажанами. Синьора Лина, в шляпке с искусственной вишней, тычет пальцем в помидоры: «От Помильяно? В прошлый раз они были кислее лимона!». Марчелло смеётся, суёт ей в руки спелый плод: «Попробуйте — если не сладко, отдам ящик даром». Через три квартала, в школе на Виа Маргутта, учительница Анна роняет стопку тетрадей, когда снизу снова доносится гитара. Она стучит шваброй в потолок: «Луиджи, если вы не
Марчелло Ринальди, журналист местной газеты *La Stampa*, каждое утро заезжает за профессором Ливией Конти — она живет в квартире над булочной на via Po, 18. В третьей серии они копаются в архивах заброшенной больницы Сан-Джованни: Ливия находит папку с записями о пациенте, который рисовал одинаковые спирали на всех стенах перед смертью. "Это не графомания, Марчелло, — говорит она, разворачивая пожелтевший лист. — Смотри, здесь координаты. Как будто он пытался указать направление".
Марчелло, полицейский с вечно небритым подбородком, патрулирует Трастевере. Его мопед Piaggio стоянно ломается возле бара *Al Tramonto*, где хозяйка Лия ставит миски для бродячих котов. Вчерашний вызов — кража антикварного кольца с рубином — оказался ложным: старик Энцо просто забыл, куда положил его в ящике с кошачьим кормом. «Коты умнее нас, Марчелло, — бормочет он, разглядывая царапины на дверном косяке. — Вот Джана, видишь? Она три дня вела меня к сараю, где прятали контрабандные сигареты».
В Милане грузчик Лука, ворча на липкую от июльской жары рубашку, разгружал ящики с оливковым маслом. Его соседка Карла, пахнущая скипидаром из мастерской, где она реставрировала фрески, ворвалась в порт: «Твой дядя Джузеппе снова исчез. Оставил конверт с билетом на поезд до Марселя и ключ от склада в Барселоне». Лука, вытирая ладони о выцветшие джинсы, нашёл в конверте фото 1943 года: толпа у вокзала, мужчина в шляпе с чемоданом, на котором красная полоса — как на ящиках, которые он только что
Марко, механик из Милана, находит в гараже отца промасленный дневник с обложкой, потрескавшейся от времени. На странице 23, между списком покупок 1943 года и схемой водопровода, зашифрованы координаты: *«Кафе «Лунарди», Rue de Provence, спросите торт «Стелла»*. В Париже библиотекарша Софи, перебирая карточки каталога, щурится на его записи: «Это не координаты. *«Стелла»* — пароль для связного. Ваш дед работал с Сопротивлением?» Ее палец водит по карте: «Берлин, Kreuzberg, бар «Zum Eisen». Там