Антонио Чифарелло

В горной деревушке Валь д’Ора карабинер Антонио, высокий и немного неуклюжий, пытается вписаться в местный быт. Его сосед, старик Пиццарола, в рваной жилетке и с вечным запахом овечьего сыра, подкалывает: «Опять патрулируешь куриц вместо бандитов?» Антонио чинит дырявую крышу своего дома, кидает камни в расшалившихся коз, а вечерами слушает сплетни у фонтана. В таверне «Две свечи» Марчелла, дочь мельника, разливает вино, пряча улыбку, когда он заказывает «не такое кислое». Винченцо, кузнец с
Клаудия, дочь картографа Энрико, целыми днями пахнет типографской краской — верстает газеты в мастерской на Виа дель Корсо. Отец бросает ей через стол пыльный свиток: *«Ты думаешь, эти пятна на платье заменят тебе приданое?»* Она стирает ладонью чернила со лба, достает из-под стопки листовок эскиз карты Трастевере — хочет добавить в новый городской атлас забытые фонтанчики. Вечером у фонтана Треви студент-архитектор Марчелло, сосед по двору, разглядывает ее наброски: *«Двор как пазл — если
Марчелло, худощавый римский художник с запачканной краской рубашкой, приезжает в прибрежную деревушку Монтебелло после ссоры с галеристом. Его друг Лука, владелец бара *Il Gabbiano*, хрипло посмеивается, наливая граппу: «Ты тут застрянешь, как муха в смоле. Смотри, не влюбись в первую же девчонку с корзиной кальмаров». Утром Марчелло бродит по узким улочкам, спотыкаясь о треснувшие кувшины у дверей домов. На рынке старуха в чёрном, разложив вяленых анчоусов, тычет в него костлявым пальцем: «Эй,
В портовом городке под Ниццей рыбак Марчелло находит в сетях потрёпанный чемодан с лирами и испанскими песо. Вместо того чтобы отнести в участок, он прячет добычу под половицами своей лодки *Santa Lucia*. В тот же вечер в баре *Le Poisson Rouge* его подруга Софи, официантка с татуировкой якоря на запястье, шепчет: «Деньги пахнут кровью. Ты в курсе, чьи это сливки?» На следующий день на рынке старуха-продавщица оливок передаёт Марчелло записку: «Встреча у маяка. Приди один». Подпись — клякса в
В порту Пальмы двое итальянцев, Карло и его сестра София, выгружают потрёпанные чемоданы из такси. Карло, в помятом костюме, щурится от солнца: «Сколько до отеля?» Водитель махнул рукой в сторону узких улочек: «Пешком — десять минут, если не заблудитесь». София, поправляя шляпку с искусственным цветком, замечает на пристани рыбака, чинящего сети. «Может, спросим у него?» — но Карло уже тянет чемодан с оторванным колесом вверх по мостовой. В отеле «Марипоса» их встречает владелица с сигарой в
Маргарита, в шелковом платье с выцветшими камелиями на подоле, каждый вечер принимала гостей в парижском салоне на улице Лафитт. Арман, сын судовладельца из Марселя, впервые увидел ее в театре «Варьете» — она уронила веер, а он поднял, заметив следы крови на манжетах. «Ваши камелии пахнут лекарством», — сказал он, когда она пригласила его в ложу. Через месяц они сняли дом в пригороде, где Маргарита пыталась варить абрикосовое варенье, но банки взрывались из-за забытого на плите сахара. Отец
Лука, итальянец с потёртым чемоданом и нелепым словарём, поселился в коммуналке на улице Новый Свят, 12. Его сосед, Марек, инженер с вечным пятном от чернил на рубашке, учит его выговаривать «szczęśliwy» за рюмкой дешёвой водки. Каждое утро Лука покупает бублики у бабки Зофии возле трамвайной остановки, путая злотые с лирами. В молочном баре «У Ванды» он пытается заказать пельмени, но официантка Аня, хихикая, поправляет: «ПирОги, понимаешь? С мясом, а не с сыром!» Заводская гудерьмайстерша