Они были первыми (1956)

В заброшенном цеху на окраине Москвы инженер Виктор Семёнов, в очках со сломанной душкой, склонился над чертежом реактивного двигателя. Его ассистентка Лида Петрова, в берете с выцветшей краской, щелкала счётами, сверяя расход топлива. «Виктор, опять перегруз на 15%… Сварщики вчера швы не проварили — гайки отлетели при тесте», — бросила она, поправляя зажим на промасленном комбинезоне. На столе — банка холодного чая, обёрнутая газетой «Правда», крошки чёрного хлеба. Ночные смены, споры о диаметре сопла, запах махорки из соседнего кабинета — так проходили недели, пока не собрали прототип, который разорвало при первом запуске.

Начальник КБ Громов, бывший фронтовик с шрамом через бровь, устроил разнос: «Вы мне весь график в труху пустили!». Виктор, пряча дрожащие руки за спину, пробормотал: «Сопротивление материалов пересчитаем…». Лида, не глядя на Громова, разложила на верстаке обгоревшие детали. «Вот здесь трещина — металл не выдержал. Дайте неделю, найдём сплав». Через месяц, когда новый двигатель загрохотал на стенде, она крикнула сквозь рёв: «Держится!», а Виктор, вытирая сажу с лица, усмехнулся: «Теперь бы в небо…». В углу цеха слесарь Вася, не отрываясь от паяльника, бормотал: «Чокнутые… Лучше бы окна утепляли».