55 дней в Пекине (1963)

В старом квартале Пекина, где пыль смешивалась с дымом от жареных каштанов, британский врач Томас Гарретт чинил пробитое окно в миссионерской больнице. Рядом китаянка Мэй Линь, его помощница, перевязывала рану солдата, бормоча: *«Слишком много крови… даже бинты пахнут железом»*. На улице кричали торговцы, не замечая, как патрули Циньской армии сдвигают баррикады к рынку Дунъань. Вечером в чайной «Золотой лотос» французский журналист Люсьен Броард спорил с русским торговцем оружием Иваном Петровым: *«Твои винтовки ржавые, как твоя совесть!»* — *«Лучше ржавчина, чем пустой кошелек»,* — хрипел Иван, поправляя меховую шапку.

На третий день осады Мэй Линь украдкой вывела группу детей через канализационный тоннель, пахнущий гнилыми водорослями. Томас, оторвав рукав рубашки для жгута, кричал ей вслед: *«Если не вернешься к закату, я пойду с фонарем!»*. В лагере повстанцев у моста Марко Поло японский наемник Хирото проверял взрывчатку, спрятанную в мешках с рисом. Его перехватил Люсьен, снимая на камеру: *«Вы хотите войну или зрелище?»* — *«И то, и другое продается»,* — усмехнулся Хирото, выбивая камеру прикладом. К утру Томас нашел Мэй Линь спящей в разрушенной аптеке, ее пальцы сжимали пузырек с опиумом — старый долг брата-курильщика.