Крещенные огнем (1963)

В Варшаве, в квартире с треснувшим окном, заклеенным газетой, Марек Ковальски прячет под половицей папку с документами. Его сестра Ханна, протирая ламповое стекло тряпкой, бросает: «Слухи о подпольной типографии дошли до района Прага — завтра меняют патрули». На улице Заменгофа, возле аптеки с вывеской «Apteka Pod Orłem», связной Юрек передает им ключи от склада в Новой Гуте, притворясь разносчиком угля. Запах жженой резины от грузовика на соседней улице заставляет Марека смять сигарету — он помнит, как в ’56 году такой же дым висел над Познанью.

В Кракове, на фабрике льняных тканей, работница Эльжбета зашивает в подкладку пальто микрофильмы. Ее сосед по общежитию, студент-химик Цезарь, мастерит взрывчатку из удобрений, украденных с колхозного склада. «Если спросят про запах — скажешь, капусту квасила», — бормочет он, протирая очки. Встречи в костеле Святой Анны превращаются в обмен шифровками: священник Отец Станислав разливает суп нищим, вкладывая в хлеб записки с датами. Когда гестаповцы врываются в трамвайное депо, машинистка Ванда успевает выбросить в угольный бункер блокнот с фамилиями — ее туфля со стоптанным каблуком застревает в рельсах, пока патруль кричит: «Halt!»