Поцелуй (1963)

Лора притащила Эмили на ярмарку, несмотря на ее ворчание про недоконченную инвентаризацию в городской библиотеке. «Ты что, карточки с Dewey Decimal важнее каруселей?» — засмеялась подруга, поправляя платье в горошек, пока Эмили прятала под стойкой с лимонадом потрепанный томик Бронте. В углу павильона мелькнул новый учитель географии, мистер Коллинз — в рубашке с закатанными рукавами он разбирал ящик с глобусами. «Слышала, он из Чикаго?» — Лора толкнула Эмили локтем, но та уже уткнулась в книгу, краем глаза отмечая, как он вытирает о брюки ладонь, запачканную чернилами.

Через неделю в читальном зале Коллинз протянул Эмили записку, приколотую к учебнику по тектонике плит: «Встретимся у старого дуба после шести? Обсудим… Шарлотту Бронте?» Она пришла, зажав в кулаке коробку с самодельными помадками — накануне видела, как он брал их в кондитерской. Под деревом стояла Лора в синей шляпке, смеясь над его шуткой про окаменелости. Эмили развернулась, наступив на осколок бутылки из-под виски — тот самый, что валялся у порога библиотеки каждое утро, — и услышала, как Коллинз окликнул ее: «Мисс Харпер! Вы же обещали карты звёздного неба…» В кармане его пиджака торчал уголок конверта с женским почерком: «Дорогой Томас…»