По методу Харма (1965)

Джонатан Харм, патологоанатом с вечно заляпанными чернилами пальцами, каждое утро пробирался в подвал чикагской больницы «Св. Люсии», где пахло формалином и горевшей проводкой. Его стол был завален микроскопами, стеклянными пробирками и папкой с пометкой «Дело № 14: утопление в озере Мичиган». В углу трещала вентиляция, не справляясь с запахом разложения. «Труп говорит громче живых, Мэри», — бросал он детективу Каллен, которая, сморщив нос, пыталась удержать кофе в желудке. Она приходила к нему только по приказу начальства — её кожаные туфли скрипели по кафелю, а в голосе звучало раздражение: «Твой «метод» — ковыряние в кишках, Харм. Улики ищут на улице, а не в консервных банках с органами».

В четверг, когда ливень залил улицы, привезли тело Эдварда Грейсона — банкира, «случайно» упавшего с лестницы в особняке на Парк-авеню. Джонатан, жуя остывший бублик, нашёл в тканях печени следы аконита. «Кто-то подсыпал яд в его утренний кофе, — сказал он, показывая Мэри синие пятна на слайде. — Проверь служанку. У неё дрожали руки, когда она убирала столовую». Каллен, затягиваясь сигаретой без фильтра, усмехнулась: «Тебе бы романы писать, а не трупы резать». Но через два дня та же служанка призналась в краже бриллиантовой броши — её отпечатки нашли в кабинете Грейсона. Мэри принесла Джонатану конверт с фотографиями нового дела. «Ладно, — вздохнула она, — покажи, что на этот раз нацарапали его кишки».