Проснись и пой (1974)

Лида, 19 лет, после смены на ткацкой фабрике, прячет за клеенчатым диваном письма от Володи. Родители — Анна Степановна в застиранном халате и Николай Петрович с папиросой «Беломор» — ругаются из-за треснувшего сервиза в буфете. *"Опять грохнула, как слон в посудной лавке!"* — шипит отец, поправляя очки. Дочь сбегает в дворовый клуб, где Володя в потертой косухе репетирует с ансамблем «Ракета» — бьет по гитарному грифу, перекрикивая басиста: *"Ты ми-минор взял? Слышь, как будто трактор заводишь!"*. Возвращаясь в коммуналку на улице Марата, Лида натыкается на соседку-доярку с бидоном: *"Смотри, мамка твоя у лифта дежурит — глаза злые"*.

Через неделю Володя тайком пробирается в их комнату — несет билеты на теплоход до Петергофа. Анна Степановна застает их у раскрытого окна: *"Ты ему веришь? Он же тебя в барак на окраине поселит!"*. Николай Петрович, снимая ремень с гвоздя, грозится идти в деканат политеха: *"Сейчас узнаем, как твой жених зачетку заполняет!"*. Лида срывает со стены портрет Ленина в рамке — остается белое пятно на обоях. Утром Володя ждет ее у проходной завода, но она не выходит — мать спрятала туфли, оставив вместо них валенки со стоптанным задником. Потом будут слезы над кастрюлей борща, пересоленного из-за дрожащих рук, и слова Анны Степановны, стирающей в тазу кружевной воротничок: *"Лучше я сама его найду. Пусть придет — поговорим как взрослые"*.