72 градуса ниже нуля (1976)

Володя, бортинженер с обмороженными пальцами, ковырял паяльником плату радиопередатчика. За стенкой, в столовой модуля, Света, геолог, треснувшей кружкой черпала кипяток из самовара — вода пахла ржавыми трубами. "Опять замёрз шлейф датчиков", — бросил Николай, механик, вытирая солярку с куртки. Они уже три недели не могли запустить систему обогрева скважины: каждый день долбили лёд у буровой, спорили, чья очередь тащить бензогенератор из склада. Лида, радистка, курила "Беломор" у щели в тамбуре, слушая, как ветер гудит в растяжках антенн. "Ленинград просит температурные графики к пятнице", — сказала она, не оборачиваясь. Володя выругался — на столе треснул транзистор от перепада напряжения.

Утром Света нашла разорванный кабель возле собачьих упряжек: псы грызли изоляцию, спасаясь от холода. Николай, разматывая медную проволоку, спорил с Володей: "Ты ж её вчера сам крепил скотчем!" В радиорубке Лида ловила помехи, пытаясь связаться с судном "Михаил Сомов" — аккумуляторы садились. К полудню температура упала до -65. Света, обмотав лицо шарфом, пошла проверять термометры на вышке: стеклянная трубка лопнула, ртуть замёрзла шариками в снегу. "Сань, дай паяльную лампу!" — крикнула она в переговорник. Володя, чиня генератор, нашёл в ящике старую пружину от часов — приспособил вместо сгоревшей клеммы. Когда двигатель захрипел, Николай хлопнул его по плечу: "Тебе в институте надо преподавать, а не тут с нами маяться". Лида, наконец поймавшая связь, передавала в эфир: "База «Полюс-12», повторяем…" — голос дрожал не от холода.