Поздняя встреча (1978)

Евгения Кузьминична, слесарь с медалью "За трудовую доблесть", после смены в цеху завода "Красный пролетарий" шла через двор-колодец, где соседки полоскали бельё в жестяных тазах. Сын Слава, худой восьмиклассник в перешитой гимнастёрке, просил: "Мам, Петька с пятого этажа новую катушку принёс — дай десять копеек на кино". В коммуналке на Арбате она перечитывала фронтовые треугольники от мужа-артиллериста ("Жень, бьём фашистов под Ржевом..."), пока сосед за стеной стучал костяшками домино. Подруга Мария Степановна, таская вёдра с углём для буржуйки, ворчала: "Да брось ты искать Колю — с 43-го года ни слуху ни духу. Вон у Семёна с Лефортова жена с окопным поползновением вернулась..."

Осенью 1972-го, когда Евгения разгружала ящики с болтами в железнодорожном тупике, она услышала смех машиниста тепловоза — низкий, с хрипотцой, как перед отправкой на фронт. Николай, в засаленной фуражке и с шахтёрской нашивкой на плече, тушил о рельс "Беломор": "Женя... я думал, ты под бомбёжкой..." Оказалось, после госпиталя под Кёнигсбергом он сменил фамилию, женился на путевой обходчице. Дома Евгения собрала чемодан, завернув в газету "Правда" Славины тетради. В письме соседке оставила ключ от антресоли: "Марусь, отдам комнату — едем на север, там людям руки нужны".