Все решает мгновение (1979)

Сергей, худой паренёк в очках с толстыми линзами, жил с матерью в коммуналке на Профсоюзной. Каждое утро он чинил радиоприёмники на кухонном столе, пока соседка тётя Люба громко пересказывала сны. Однажды в мусорке возле завода «Красный пролетарий» он нашёл сломанный осциллограф. «Смотри, Игорь, тут шкала целая!» — крикнул он другу, который ковырял ржавый болт перочинным ножом. Игорь, коренастый, с вечно запачканной мазутом курткой, тут же предложил: «Тащи в мастерскую — Валентин Петрович даст паяльник». В школьном подвале, где пахло оловом и старыми учебниками, они разобрали прибор, обнаружив внутри немецкие транзисторы 1963 года.

Настя, дочь инженера с завода, случайно подслушала их разговор в столовой, когда разливала компот по алюминиевым кружкам. «Вы что, Резерфорда играете? — фыркнула она, поправляя пионерский галстук. — Папа говорил, такие штуки в НИИ списывают». Троица влезла в заброшенную лабораторию за хлебозаводом, где Оля, рыжая девочка с «Зенитом» через плечо, сфотографировала схемы на стене. «Тише, сторож!» — шепнул Игорь, когда скрипнула дверь. К утру они собрали усилитель для школьного радиоузла, но Сергей перепутал провода — вместо марша Будённого из динамиков грянул «Роллинг Стоунз», записанный кем-то на рентгеновскую плёнку. Директор, майор в отставке, три дня искал «нарушителей дисциплины», пока пионервожатая не спрякла магнитофон в шкафу с грамотами.