Ганновер-стрит (1979)

Лондон, 1943. Пилот Дэвид Халлоран, затягиваясь *Lucky Strike* в тени разбомбленного кинотеатра, сталкивается с Маргарет Уэлсли — медсестрой, бегущей с подгузниками для дочери под мышкой. «Вы себя убьете, пялясь на небо», — бросает она, поправляя платок, выцветший от частой стирки. Их встречи в кафе на углу Бервик-стрит становятся ритуалом: Дэвид ворчит про консервированную говядину в пайках, Маргарет молча перебирает пуговицы на кофточке, зная, что муж, Пол, офицер разведки, уже два года не присылал писем. Однажды вечером, когда сирены заглушают джаз из патефона, он целует ее в затылок, запах ее духов смешивается с копотью.

Через месяц Дэвида сбрасывают с парашютом под Ле-Мана для диверсии. В сарае, пахнущем скисшим молоком, его встречает Пол — худой, с шрамом через ладонь. «Выжил, потому что немцы любят *Marlboro*», — усмехается он, разворачивая карту с отметками складов. Ночью, чиня радио, Дэвид замечает в углу фото: Маргарет с ребенком на фоне ярмарочных качелей. «Вы ее знаете?» — Пол роняет паяльник, раскаленный припой прожигает стол. Погоня через виноградники, взрыв моста, пуля в плечо Пола — все это стирается перед сценой в поезде на Лион, где Дэвид, стискивая окровавленный бинт, говорит: «Она думает, ты мертв». Пол, глотая *aspirin*, хрипит: «А ты скажешь ей, что нет?»