Цыган (1 сезон)

Джюра, рыжеволосый паренёк лет десяти, пасёт овец на выжженных холмах возле кишлака. Его отец, Тахир, плотник с обветренным лицом, мастерит деревянные чаши под навесом из козьей шкуры. «Считай овец, — хрипит он, забивая клин в треснувшую черешню, — а то опять волк утащит». Мать, Лейла, красит руки хной у глиняного очага, ворчит на пыль, оседающую на лепёшках. Вечером Джюра прячет за пазуху краденый кусок сахара, слушает, как соседи за глинобитной стеной спорят о новых тракторах. «Наши предки кочевали, — бормочет Тахир, выпивая кумыс, — а мы тут, как суслики, в норах». Мальчик рисует на песке круги, представляя цыганские повозки из бабушкиных сказок.

В пятничный базар Джюра сталкивается с табором у колодца. Мира, девочка в цветастом платье с медными браслетами, смеётся, грызя леденец: «Твой отец — *гаджо*, ты — тоже, пока не убежишь». Её мать, Зора, гадает женщине в фабричной косынке, перебирая карты с потёртыми углами. Ночью мальчик пробирается к кострам за околицей — там пляшут под дудку, а старик с шрамом через глаз рассказывает про реки, «где вода белая, как молоко». Тахир находит сына утром в конюшне, спящим на сене: «Они тебя в медведи научат превращаться? Или воровать?» Джюра молчит, зажав в кулаке подаренную Мирой стеклянную бусину. Через три дня он оставляет отцовский нож на камне у дороги, уходит за табором, пока Лейла плачет в выцветший платок.