Утренние звезды (1980)

Казик, пятнадцатилетний ученик профтехучилища, каждое утро пробирался через грязный двор судостроительного завода «Нептун», пряча в кармане рваный блокнот с набросками кораблей. Его сестра Алиция, старшая на три года, уходила в ночную смену на хлебозавод, оставляя на кухонном столе чугунок с холодным борщом. «Ты опять эти чертежи пачкаешь?» — бросала она, завязывая платок под подбородком. По субботам они шли на рынок у площади Старого Мяста, где Казик менял самодельные брелки из медной проволоки на папиросы «Карао» для соседа-сварщика. Запах жареных кабачков смешивался с мазутом от трамвайных путей.

Всё изменилось, когда на заброшенной стройке у реки они нашли ящик с немецкими радиодеталями — подарок от деда Алиции, расстрелянного в 56-м. «Это же передатчик, дурак», — прошептала она, вытирая ладонью ржавые транзисторы. Ночью, в подвале костела Святого Станислава, компания из пяти человек собрала рацию: рыжий Збышек с автобазы, его девушка Марыся, работавшая в киоске с прессой, и двое парней из кружка самодеятельности. «Если поймают — скажете, что играли в шпионов», — хрипел Збышек, настраивая частоту. Первую передачу прервали через три минуты: за стеной загрохотали сапоги, а в эфире зазвучал вальс Шопена. Наутро у проходной «Нептуна» висел плакат: «Бдительность — оружие пролетариата».