Север и Юг (3 сезон)

Джордж Мейн, в засаленной кожаной куртке, разминал онемевшие пальцы после смены на железнодорожной станции Пенсильвании. «Чертовы рельсы гнутся, как соломинки», — бурчал он, вытирая лицо тряпкой, пропитанной машинным маслом. В конверте с потрескавшимся сургучом лежало письмо от брата: Орри, переехавшего в Южную Каролину, описывал белые комья хлопка на полях и спор с надсмотрщиком Джонатаном. «Ты бы видел, как эти дураки поливают землю потом вместо ирригационных каналов», — царапал он пером, пока муха кружила над чернильницей. Джордж, разбирая детали паровоза, мысленно спорил с братом: «Техника — будущее, а не твои рабские пережитки».

Через год Орри, в серой форме конфедерата, чистил ствол мушкета у ручья под Шарпсбургом. В кармане — смятый листок с рисунком Джорджа: схема усовершенствованного вагона. На рассвете 17-го числа, пробираясь сквозь дым сражения, он наткнулся на синюю куртку с знакомым пятном смолы на рукаве. «Ты всегда был ужасным механиком», — хрипел Джордж, прижимая окровавленную тряпку к бедру, пока Орри отламывал пулю зубами из-за сломанных щипцов. В сумке северянина нашли медальон с портретом матери — тот самый, что пропал из комода Орри весной 1860-го.