Муссолини и я (1 сезон)

В Милане, 1946 год. Карло Риччи, бывший переводчик с выжженной сигаретой в углу рта, торгует контрабандными лекарствами возле вокзала Порта-Нуова. Он передаёт свёрток с пенициллином француженке-медсестре Луизе Бертран, прячась от патруля карабинеров под аркой с облупившейся краской. "Скажи своему доктору, что в следующий раз — двойная цена", — бормочет он, замечая шрам у неё на запястье — след от наручников гестапо. В тот же вечер в пивной под Мюнхеном Эрих Фогель, демобилизованный вермахтовец, пьёт дешёвый шнапс с американским журналистом Джеком Торпом. "Ваши генералы в Нюрнберге плачут громче, чем их жертвы", — Эрих давит окурок в пепельнице с выцарапанной свастикой. Джек молча достаёт фото: толпа у ворот Дахау.

Цюрих, 1947-й. Карло, сменив имя на Энрико Мартини, моет посуду в ресторане "Глория", куда по четвергам заходят банкиры в шляпах-котелках. Он подслушивает разговор о переводе золота в Буэнос-Айрес через счет №47821. В кармане — записка от Луизы с адресом в Марселе: "Рубинштейн ждёт доказательств к пятнице". Тем временем Эрих, перейдя границу в багажнике "Опеля", встречается в Штутгарте с торговцем оружием Гюнтером Штайном. "Шмайсеры за муку? Ты сбрендил?" — хрипит Гюнтер, поправляя протез под штаниной. В Нью-Йорке Джек пробивается через толпу на докладе ООН, роняя блокнот с пометкой: "Палаццо Венеция — архив Боргезе — спросить о чёрном чемодане".