Дочери Евы (1985)

Мария, в потёртом фартуке с запахом рыбы, пересчитывала песо из жестяной коробки. Её младший брат Хуан торопил: «Мама сказала, если не продадим всю камбалу к полудню, опять будут ругаться». Рынок в Кавите шумел — торговцы перекрикивали цены на манго, а в порту грузили ящики с копчёным угрём. В тот же день Карла, пряча под партой журнал с вырванными страницами, спорила с учительницей: «Почему я должна учить испанский, если бабушка говорит на тагальском?» На полях тетради она рисовала корабли — мечтала сбежать в Манилу, где её ждал парень с гитарой и обещаниями.

Лия, стирая бинты в тазу с коричневой водой, слышала, как бабушка кашляет за шторой из мешковины. «Алоэ на рынке подорожало», — бормотала она, разминая корень куркумы. Вечером все трое столкнулись у лавки с кокосовыми лепёшками: Карла украдкой передала Марии письмо — «Прочитай после смены, там про сбор у маяка». Лия, заметившая у Хуана след побоев, сунула ему свёрток: «Скажи матери, пусть приложит к ране». Когда маяк замигал, они сидели на ржавой барже, слушая, как волны бьются о цементные блоки. «Меня зовут Рамон, — сказал незнакомец в потёртой рубашке военных лет, — Ваши отцы работали на одном руднике». В его сумке лежали пожелтевшие фотографии и карта с отметкой возле горы Апо.