На перепутье (2024)

Лила, 19 лет, воровала упаковки сэндвичей из мусорного бака за *Joe’s Diner* в Бруклине, пока охранник не поймал её за куртку. "Ты опять? — хрипло спросил он, держа её рюкзак с потёртым учебником биохимии. — Скажи спасибо, что не звоню копам". Она вырвалась, оставив на асфальте ключ от квартиры, где жила с младшей сестрой. На следующий день Джейкоб, 22 года, студент-медик, подрабатывал в автосервисе на 5-й авеню, когда к нему ворвался старый друг: "Твой отец опять в больнице. Пневмония". Джейкоб вытер руки промасленной тряпкой, не глядя ответил: "Скажи ему, что я умер".

В ту же ночь Лила, прячась от дождя под навесом аптеки, услышала, как Эмили, 17 лет, спорила по телефону: "Я не буду торговать таблетками!" Лила узнала в ней дочь владельца закусочной — девчонка носила те же потёртые кеды, что и её сестра. На следующий день Джейкоб, меняя проводку в Ford’95, нашёл в бардачке конверт с деньгами и фотографией мужчины в костюме. "Оставь, если хочешь, чтобы твоя мама дышала", — пришла СМС. Эмили, вынося мусор, случайно толкнула Лил у задней двери кафе. "Извини", — пробормотала та, разглядывая синяк под глазом у Лил. К вечеру все трое оказались на парковке у заброшенного склада: Лила искала украденный ключ, Джейкоб — машину с конвертом, Эмили — спрятанные наркотики брата. Полицейская сирена заглушила их спор.